Инь-Ян Америка. Музейные игры

                Музейные игры
В Питере, во время студенчества в Репе (академия художеств), мы почти ежедневно бывали в музеях.
Шли туда гулять, рассматривать картины, пить кофе, курить.
С нами обычно увязывался кто-нибудь из сокурсников.
А тут, во время каникул, сижу дома в Москве, трезвонят мои друзья!
У всех уже дети, у меня двое, но нам всего по 25, и мы еще хотим гулять!
- А давайте поедем на Кропоткинскую в Пушкинский!
- С детьми?!!
- Их я беру на себя! У меня для них есть музейные игры!
Мы уютно сбились во внутреннем дворике пушкинского, каждый с чашкой кофе и сигаретиной.
Но наши дети: Роксанка, Артемка, Кристинка и Святик нам не дают воли!
- Кто обещал их занять?
- Я!
- Давай!
- Дети! Есть игра понарошку, но всерьез! Можно гулять по музею и выбрать
одну картину или одну скульптуру, но только одну! Выбрать и унести домой!
Шедевр на вынос! А мы, родители,  потом пойдем по залам угадывать: кто что выбрал.
Так мы убедимся, насколько знаем своих чад, их  вкусы и привкусы.
Дети  довольны, но не дают нам забыть о себе.
Кристина и Роксана из целого музея ухитрились выбрать одну и ту же картину –
Бартоломе Эстебана Мурильо «Мальчик с собакой». Вцепились в Мурильо до ссоры.
Кристя вопит, что мальчик Мурильо похож на ее папу!
Роксана хоть и не имеет столь веского аргумента, но не уступает.
А Святославка выбрал пуантелизм Синьяка, на который никто не претендует.
Пока одиноко в тумане колышется  его лодочка, он метнулся на сторону сестры:
- Это наш Мурильо! Он похож на нашего папу!
 Артем держит нейтралитет. Роксана в меньшинстве и это раззадоривает ее.
 Кристя упрямится:
-- Не отдам Мурильо! Он мой!
 Артемка выбрал свою картину, но конспиративно молчит. Он обожает корабли,
поэтому от него ожидается морская баталия.
 Мы идем своим табунком мимо Рубенса, а Лада
Подмигнув Артему, оборачиваясь к его родителям.
- А твой-то, небось, бабу голую выбрал - растет мальчик!
- А что?! - Артем важно кивнул, - нормальная обнаженка!
- Родители, - Не может быть! Темочка?!!!
- Ладно! - снизошел Артем и потащил нас расхваливать свою морскую баталию.
Кристина застряла у фронтона «Бой кентавров с лапифами».
Назло Роксане, она выбрала себе целый фронтон Парфенона.
- Его вылепил Фидий! - брякнула супер образованная Кристя. - Мы повесим его
над нашим подъездом!
Роксана немедля хочет бой кентавров над своим подъездом.
Анжела, ее мама, меланхолично жует ластик, у нее весенняя депрессия,
она вяло участвует в страстях по Эстебану Мурильо.
Кристинкина провокация сработала, Мурильо достался ей.
С тех пор  ее папа стал зваться -  Мурилькой.
Роксана (фигурально) потащила свой неподъемный фронтон.
Анжела усомнилась в этом выборе, ей хотелось взять заключенных Ван-Гога.
- Возьми лучше подсолнухи! - расщедрилась Кристя. - Они же как люди растрепанные жизнью!
Роксана бросила свой фронтон и согласилась на «эти цветочки».
Артем остался при своей, первоначально облюбованной, МАРИНЕ.
               
                Три богатыря

   На следующей недели мы откинулись покурить в кофейне Третьяковки.
Артем хрестоматийно выбрал Васнецовских «Богатырей».
Кристинка забраковала его вкус.
- Видишь, они сидят на этих лошадинах и смотрят вперед, нет ли впереди ворога?!
А впереди кто? Мы! Маленькие люди! И если они поскачут, то нас затопчут!
В Третьяковке наших знают все служащие. Дети часто забирают каждый «свою» картину,
и мы дома вешаем ее репродукцию.
               
                Мадонна Рафаэля Санти

   Моей подруге Лоре (она скрипачка) понравились наши музейные игры.
Она решила привлечь к ним своего пятилетнего сына.
Пригласила нас к себе и велела ждать.
- Будет сюрприз!
Когда прозвучала команда войти, мы открыли дверь в темноту и тишину.
Вдруг зазвучала скрипка! Сладкие звуки Аве Мария и тонкий луч прожектора
(от фильмоскопа) выхватили  поясную репродукцию великолепной Мадонны, Рафаэля Санти.
Все затихли, а ее сын воскликнул:
- Это же ты мама! Это ты и я!

                Музейные страсти в Нью-Йорке.

   Спустя пару лет... курю на скамейке возле Централ-парка, на 57 стрит.
Курю в раздумье - что делать? И вдруг - русская речь.
- Не знаю, что делать? Не знаю, не знаю, не знаю! Группа из министерства ждет у музея.
Кто поведет экскурсию? Кто?
- А может Сема?
- Та не!... Он в запое!
- Ну тогда… ты сама!
- Та не! Я в этом ничего не смыслю!
- Так позвони же ей!
- Та не! Она уезжает со своим черным в Австралию. У нее любовь, а кто поведет их в Метрополитен мюзеум?
- Кто..о? Я!!! Я могу!!!
 
                Самая длинная экскурсия в мире

   Британский музей, Дрезденская галерея, Эрмитаж учитывают законы экспозиции:
если голландская школа, значит рядом фламандская.
Если висит Питер Рубенс, значит рядом Ван Дейк.
   Метрополитен музей создан на основе купленных или дарственных коллекций.
Он достраивался и «расстраивался». К нему присоединялись новые галереи,
нарушая первичный композиционный замысел. Там можно встретить египетскую мумию
чуть ли не в обнимку с импрессионистами, потому что многие коллекции
представлены по принципу собирательства.
   Говорю это к тому, что с лету в Метрополитен музеи не уловить схему входа и выхода.
Может мне и не стоило горячиться там…. на скамеечке… Вместе с москвичами мы очутились
в бесконечных залах музея впервые. Там, в плену полотен Тинторетто, Веронезе
и Синьяка, началась моя мученическая жизнь в искусстве.
   Нелегко петлять по музею, точно Сусанин, и метать, как из пулемета, информацией,
чтоб никто не посмел прервать высокий штиль, прозаичным вопросом:
- А где здесь, собственно, отлить?
Хорошо, что обалдевшие соотечественники, пойманные в сети искусства,
стесняются спросить. Потому что черт его знает где!
   За легендами и преданиями мы миновали время обеда. Где этот проклятый выход?   
Мой фанатизм возрос, несчастную группу швыряет, как челнок, из Возрождения
в Сюрреализм и обратно. Третий раз зал витражей!
Моя жизнь в искусстве обессмертилась!
Станиславский нервно курит в фойе «Славянского базара».
Может брякнуться в обморок? Пусть скорая выносит!
А вдруг схватят и что-нибудь вырежут?
   Египетские мумии преспокойно лежат в саркофагах, вызывая зависть.
Миновало время ужина. Я, как Данко в Критском лабиринте, иду марафонцем впереди
своей паствы. Иду по спринтерской дистанции - 13 километровых галерей
с неугасимым факелом искусства.
И вдруг ЭКЗИТ! Главное, не рвануть, а выйти хладнокровно, как Штирлиц из кабинета Мюллера.
   Через неделю  группу провожают в Москву. Прощаясь в аэропорту, они говорят:.
- Самое большое впечатление от Нью-Йорка это не Атлантик-сити, не шоу Кэт-с
и даже не злачные места 42 стрит.
- А что же вам больше всего?
- Как это что? Метрополитен музей!
- Тара-рарам! Там-там-там-там!!!
_________________________________________

ПРИРОДА НАСТОЛЬГИИ БРАЙТН БИЧ
http://www.stihi.ru/2011/02/22/9595