А их осталось трое...

  В память о Виктории О. и Анастасии Т.

 Начало осени. Природа еще не поверила в то, что скоро, буквально через пару недель, ее хозяевами станут холодный липкий дождь и пронизывающий до костей ветер. Она наивно и совершенно бесполезно борется с первыми признаками непогоды. По утрам еще беззаботно поют птицы, днем согревает начинающую остывать землю своими горячими лучами солнце. Небо чистое и голубое, лишь изредка по нему робкими пушистыми стайками проплывают облака. Деревья до сих пор тянутся к свету в надежде сохранить листву, но, к сожалению, она уже золотыми и красными хороводами печально опадает на землю.   

  На окраине города, где находится старое кладбище, осень уже уверенно прошлась по узким улочкам и мостовым. Пешеходные дорожки засыпаны листвой, а обнаженные деревья жмутся друг к другу, стыдясь своей наготы. На лицах прохожих уныние и печаль по минувшим теплым денькам. Приближается самое тоскливое время года, которое способны любить лишь те, в чьих сердцах уже давно угасла надежда и погибла любовь.   На старом кладбище, как обычно, тихо. Уже несколько дней, как птицы перестали тревожить звонким, совсем неуместным пением сон обитателей этой местности. Солнце старательно обходит кладбищенскую территорию, боясь вызвать недовольство спящих. Воздух звенит от тишины. Покой и умиротворение заставляют призадуматься о том, что ничто в жизни невечно. Только игривый ветер изредка нарушает спокойствие посвистываниями и воем.   

 У молодой могилы, окруженной столетними соснами, стоят три юных девушки. Их глаза неотрывно смотрят на портрет девочки на памятнике. Из картинки, помещенной на камне, им улыбается светлой, но в то же время и слегка грустной, улыбкой кареглазая девчонка с темными волосами. Ее взгляд горяч и полон жизни. Видно, что в ее головке много мечт, которые она намерена воплотить в жизнь. Она ведь даже не догадывалась, какая страшная участь ее ожидает.   Девушки иногда вздрагивает от порывов сентябрьского ветра, который заигрывающе трепет их волосы. Они крепко держатся за руки и прижимаются друг к другу плечами, боясь, что одна из стоящих рядом может также кануть в никуда. Им важно осознавать, что они, все трое, живы и вместе!   

 Самая маленькая по росту из девушек вытирает слезы, бегущие ручьями по щекам. Ее глаза полны тоски и ненависти к несправедливости жизни. Ей все равно, что размазалась тушь, безразлично, что руки застыли от холода. Она в сотый раз про себя задает один и тот же вопрос: «Кому это было нужно?» Лицо ее то бледнеет, то заливается румянцем. Русые волосы развеваются и мешают смотреть на фотографию. Сердце разрывается на кусочки… Ей хочется кричать! Кричать, чтоб кто-нибудь ее услышал и перестал отбирать у них троих самое дорогое…
 
 Стоящая рядом с ней девушка, чуть выше ростом, превратилась в камень и комок сжавшихся от напряжения нервов. Она не плачет, но в ее голубых глазах столько рвущей душу тоски, что любой, кто б увидел ее сейчас, зарыдал от жалости к ней. Девушка плотно сжимает губы и иногда нервно сглатывает. Она пытается держаться. Сил да и слез у нее просто не осталось. Она безумно устала принимать удары судьбы.   

 А в середине стоит девушка, с непонятной виной глядящая на портрет. Ее серые глаза блестят от слез. В них видится непонимание и грусть. По ее лицу ясно, что она до сих пор не может поверить в то, что ее первая, знакомая с пеленок, подруга уже три года спит в этой сырой и холодной земле. Перед ее взором проносятся картины из общего детства: день рождения, прогулки, игры и шуточные ссоры. Девушка словно впала в оцепенение – она на мгновения перенеслась в параллельный мир, полный счастья и детского смеха. Там, в далеком прошлом, она и ее подруги умели по-настоящему и искренне улыбаться. Глаза их сверкали огнем. Сейчас же они потухли, не выдержав глубоких потрясений.   

 Эти трое – абсолютно разные и по характеру, и по натуре, и даже по внешности девчонки. В их образах невозможно найти чего-то общего и близкого, связывающего их одним понятием «подруги-сестры». У каждой свои ценности и желания, но горе одно… Находясь около усыпанной лепестками цветов могилы, они даже страдают по-разному. К утрате подруги присоединяются и любовь, терзающая их сердца, и печаль, впитывающаяся все крепче в кровь, и жалость к самой себе. Ни одна из них неспособна сейчас ничего произнести. К чему это? От слов не станет легче. Слова – это маска, которая на время может скрыть боль и придать лицу оттенок равнодушия, но окружающие не поверят, а врать самой себе – это безумство. Жизнь и так заставляет нас купаться в самообманах. Зачем самой же затягивать себя еще глубже в омут?   

 Ветер усиливается и раскачивает ветки деревьев. Над головами девушек кружит в своем последнем вальсе листва, покорно приняв неизбежную гибель. Из-за ее шелеста и стонов веток кажется, что между соснами кто-то тихонько бродит и что-то напевает, стараясь остаться незамеченным. Подруги вздрагивают от их звуков, крепко сжимают друг другу руки и оборачиваются. Никого. Но где-то в глубинах разросшихся кустов давно отцветшей сирени кто-то продолжает петь свою тоскливую песню, танцуя на золотой от листвы поляне, изредка цепляясь длинным платьем за сучки или засохшую траву.   

 Страх точит души девчонок, как червяк яблоко. Все трое разом вспоминают, как в прошлом году, здесь же в двухлетнюю годовщину гибели их маленькой подруги, они слышали нечто подобное. Тогда их еще было четверо, и они гордо называли себя квартетом или «нашей четверкой».

 Их дружба составляла квадрат, где все стороны равны друг другу. Но, как в квадрате существуют две диагонали, так и их дружба становилась чуть крепче и ближе между двумя парами девчонок. Да, каждая из них любила всех подруг, но особое, отличное отношение имела к своей диагонали, которая проходила через центр их квадратной дружбы к сердцу самой лучшей подружки. Им вчетвером было комфортно и легко. Они чувствовали на расстоянии мысли и волнения друг друга, словно были связаны невидимыми ниточками… С гибелью же подруги, составляющей важную сторону их квадрата, они потеряли звено крепкой цепочки. В головах шестнадцатилетних девчонок не укладывалось, как можно за три года потерять навсегда двух подруг! Они обе ушли из этого мира так внезапно и трагично, что в первые минуты после известий о гибели каждой все плыло перед глазами и не хватало воздуха… Так как они захлебывались от ужаса, горя и невыносимой тоски!   Да, их осталось трое. Квадрат превратился в треугольник, и, к сожалению, в неправильный. Стороны больше не были равны друг другу. Каждая жила своей жизнью и постепенно удалялась от подруг. Нет, не потому что дружба прошла. Потому что каждая успела выучить и понять правило жизни «Никогда ни к кому не привязывайся!» Девчонки до потери сознания боялись еще раз в жизни получить подобную весть. Им стало проще заставить себя отвыкать от подруг, чем продолжать все крепче держаться друг за друга…   
 
  Девушки все смотрят на фотографию на памятнике и мысленно переносятся на другое кладбище, где спит всего несколько месяцев сторона их бывшего квадрата. Им никогда не узнать, что за их спинами стоят, держась за руки, две неразлучные, как и в этом мире, так и в том, девчонки. Их лица белы, длинные локоны развеваются на ветру. Глаза их   грустны, но взгляды смиренны. Они уже свыклись с мыслью, что их больше нет, привыкли к понятиям «вечность», «безграничье», «тоска». Их успокаивает, что они вместе! Они вдвоем бродят по лесам, поют, когда идет дождь, и танцуют в лучах утреннего солнца. Они будут вдвоем смеяться первому снегу и любоваться звездным, бездонным синим небом, какое бывает зимой. Они вдвоем будут плакать, что никогда больше не смогут поиграть после школы в снежки и покататься на обожаемых ими обеими коньках. Они вдвоем придут во сне к тем, кто их любит и вспоминает. И вдвоем попросят живых отпустить, оставить лишь в памяти, перестать искать их улыбки в пустых лицах прохожих и учиться жить дальше. Жить дальше без них!   
 Подруги собираются уходить и, прощаясь, каждая на какую-то долю секунды увидит такие родные и такие далекие лица, которые с печальной улыбкой шепнут им нежными неземными голосами: «Девчонки, живите долго и счастливо!»