убегать от ветра

(1)


она собирает уродцев и рифмы в тетрадь,
собирает, чтобы забыть и больше не вспоминать,
вот человек окном напротив прижимается лбом к стеклу,
вот сугроб у подъезда, ждущий свою метлу,
вот ветер, качающий занавеску на полпути к щеке,
вот город, сочинённый неведомо для кого неизвестно кем,
вот сойка на ветке клёна, вот от хрущёвки тень,
вот человек окном напротив, он ждёт от себя вестей,
мир внизу расползается на подробности, на лица и адреса,
сердце у человека отчего-то частит и ноет,
отчего — он не знает сам,
человека напротив бессрочный февраль почти свёл с ума,
всё, что он помнит: улица, дом, зима,
всё, что он слышит: тишина, наполнившая пустырь,
глубина, плеснувшаяся за край,
он точно знает, что таит беспросветный ад,
и ничего о том, что рай,

она включит настольную лампу, наденет свитер,
станет пить ароматный с горчинкой чай,
уродцы — это слегка досадно, иногда безвыходно грустно,
но она уже научилась не замечать…



(2)


век обнажает вечности тайскую кухню,
сюрреализм, булимию и чернокнижный вуду,
вечность диктует веку внимательных гимнописцев,
сговорчивых ангелов и узкие чудеса,
великая невозможность говорит с тобой на суахили и хинди,
на языке обещаний будды,
великая неизбежность возвращает пернатых просроченным небесам,
слышишь, детка, их сокровенные голоса,

нет, ты не слышишь, милая, не слышишь оттого,
что окно твоей коммунальной обшарпанной комнатёнки
выходит в глухую, слепую ночь где-то на самом краю вселенной,
оттого, что освоила ремесло падать навзничь и просыпаться,
ремесло убегать от ветра, прятаться от дождя,
слушай, милая, ты не больна, это не синдром навязчивых состояний,
просто век рисует рубец за рубцом вдоль беззащитной вены,
вспомни, этот город всецело твой
от фонарей и крыш до листопадного сентября...



(3)


она не переносит бога, магию и всю бесовщину на дух,
она не хочет учиться считать от одного до невозможных двух,
она не верит, что кто-то таганкой умеет считать до обречённых трёх,
она думает: этот город — прожжённый игрок, фат, раскольник и пустобрёх,
когда она снимается с якоря, вливается в улицу,
вся снулая пьянь оборачивается ей вслед,
сама луна на миг притупляет свет,
она сегодня вышла покуролесить, вышла на охоту за счастьем,
которое, она знает точно, — дешёвая подделка,
купленная за деревянный на барахолке ублюдочная мечта,
она не ищет ни спасения, ни прощенья,
она с рожденья умеет сквозь все семь небес взлетать…




февраль 2011