Смена ужасов

Сменился тихий ужас крайним шумом
И ужаса прибавилось вдвойне.
Народ прорвался к власти, как безумный,
За это власть в ответе и в вине,
Но не в мускате, рислинге, бордосском;
Тут не вино, а явная вина.
Народ держали в состоянье долго скотском
И он, взревев, пошел на имена….
Как оказалось, всё там было дутым:
Любовь и трепет, мудрость и вождизм…
Очередной «раис» был просто очень глупым,
Не получал он в срок лечебных клизм…
И всё-то в нем так страшно застоялось,
Потом прорвалось, засмердив на всю страну…
Короче: власть вдруг прямо обосралась…
И надо им же это выставить в вину…
И так всегда: от древних фараонов,
До римских или греческих календ…
Народ гнобят и держат по загонам,
Но вдруг он поднимается с колен…
Он отучился от ходьбы и шаг его так зыбок,
Вцепляется в предметы по пути…
Случится масса окровавленных ошибок,
Пока удастся да куда-нибудь дойти…
И сколько разнесут, пока допрутся….
Перестреляют, прежде чем «допрут».
Ужасно, коль незрячие проснутся…
Всё это есть восточный страшный бунт…
26.02.11.