Эдит Пиаф 1915-1963г

   Эдит  Пиаф (1915-1963год)

Эдит  Джованна,  та  ж  Гасьон,
Да,  родилась  на  тротуаре.
Париж.  Бедный  совсем  район,
Мать  и  отец. Артистов  пара.

Уличный  акробат  -  отец.
А  мать  из  кабачка – певичка.
Дочь  родилась.  Отцу  ж  пришлось.
Отправиться  в  армию  срочно.

Тут  мать  бросает  срочно  дочь,
Отдаст,  ту,  бабке   в  воспитанье.
Освободиться  та  не  прочь,
Притон  у  бабки  в  содержанье.

Эдит,  чуть  не  ослепла  раз.
Глаза  её,  вдруг,  заболели.
Ходить  с  повязкой  той  пришлось, 
К  Святой  Терезе  с  ней  ходили.

И  чудо  тут  произошло,
Глаза  Эдит  тогда  прозрели.
Молитва  всё  ж  до  той  дошла,
Эдит   на  мир  уже  смотрела.

Потом  вернулся  всё  ж  отец.
Забрал  Эдит,  таскал  повсюду.
Отец  жил  вовсе,  как  вдовец,
Дочь  семилетней  рядом  будет.

Отца  ей  выручить  пришлось,
На  улице  она  запела.
И  всем  понравилось,  дошло,
За  это  деньги  получила.

В  пятнадцать  лет  Эдит  ушла.
С  сестрёнкой  сводной  ушли  вместе.
На  года  два  младше  была,
И  неразлучны  - сёстры  эти.

Эдит  любила  блатной  мир.
Ей  нравились  крутые  парни.
Торговцы  краденым,  вор  мил.
Она  ж  с  сестрою  без  вниманья.

И  сутенёры  мимо  шли,
Клиентов  к  ним  не  подсылали.
За  женщин  не  считали  их,
Концертами  те  занимались.

Мужчины  были  у  Эдит,
«Малыш»  запомнился   на  долго.
Не  примечателен   был  тот,
С  рабочих,  жалко  было  только.

В  кровати  спали  все  втроём,
Эдит,  Симона,   парень  этот.
Симона  скажет  так  о  том:
«Душа  Эдит   осталась  чистой.

Испортить  не  могло  ни  что,
В  семнадцать  лет  любовь  прекрасна.
И  им  стесняться  было  что  б,
Конечно  нет,  скажу,  коль,  честно.

Меня  с  ними,  как  будто  нет.
Я  ж  засыпала,  как  ребёнок».
Так  скажет  она  про  Эдит,
Которую,  знала  с  пелёнок.

Стала  беременной  Эдит.
И  дочку  родила  по  срокам.
Аборт  не  сделала,  родит.
Но,  предстояла  с  той  разлука.

И  назвала  её  Марсель,
С  собой  брала,  ту,  на  концерты.
Души  не  чаяли  в  ней  все,
Рада  была  Эдит  за  это.

Устроилась  в  грязный  кабак,
В  мечтах,  что  вот  туда  заглянет.
Мол,  импресарио  и  даст  контракт,
А  «муж»  её  уж  ей  мешает.

Хотел,  всё  образумить,  он
Жену,  но  та  всё  без  вниманья.
У  той,  дочь  забирает  он,
Не  занимаясь,  воспитаньем.

В  два  года  дочка  умерла.
От  менингита,  так случилось.
Иметь  детей  уж  не  смогла,
С  детьми  ей  жить  не  получилось.

И  вот  у  ней  Луи - другой.
Директор  кабаре.  Богатый.
Шёл  тридцать  пятый  уже   год,
Двадцатого  уже  столетья.

Где  Елисейские  поля – кафе,
Эдит  уже  там  выступает.
Луи  меняет  имя   ей,
«Пиаф»  -  Эдит  стать  предлагает.

Пиаф – воробушек,  звать  так.
Конечно,  это  на  жаргоне.
И  предстоит  Эдит  ей  стать,
Имя  везде   с  тех  пор   будет   законным.

Голос  великолепный  был.
До  слёз  он  зрителей  доводит.
В  нём  страсть,  душевный  пыл,
До  сердца,   он   людей,  доходит.

Услышал  Морис  Шевалье,
«Голос  внутри  живёт!  То  чудо!
Он  не  звучит,  а  прямо  льёт,
Учиться,  правда  ещё  надо».

Тут  покровитель  был  убит,
Эдит,  вдруг,  впала  в  подозренье.
По  максимуму  тут  дадут,
Тут  посчастливилось  спасенье.

Мужчина  выручает  тут,
Реймон  Ассо – поэт,  писатель.
Освободит  от  этих  пут,
Понравится  ей  сразу,  кстати.

Нервный  и  длинный,  и  худой,
И  с  чёрными  он  волосами.
Такой  предстал  он  перед  той,
Эдит   всё  про  него  сказали.

«Не  нужен  импресарио  тебе,
А  тот,  кто  целиком  устроит.
И  ты  научишься  и  петь,
И  жизнь  тогда  свою  устроишь».

Ассо  влюбляется  в  Эдит,
Согласием  она  ответит.
Стал  заниматься  с  нею  тот,
И  благодарна  та  за  это.

К  нему  относится  Эдит,
Иначе,  чем  к  другим  мужчинам.
Не  поняла,  что  любит  тот,
Приняв  заботы,  подчинила.

И  на  глазах  жены  Ассо,
Роман  Пиаф  уж  тот  заводит.
Тот  от  жены  совсем  ушёл,
В  отеле  поселился,  вроде.

Если  один  открыл  Пиаф,
Ассо,  создал  Эдит  для  сцены.
Образование  её  дав,
За  это  заплатил  он  цену.

Достигла  мастерства,  та  с  ним,
В  тридцать  седьмом  - Пиаф  в  дебюте.
Но,  не  пошла  Эдит  за  ним,
Она  была  уже  на  взлёте.

Ошеломляющий  успех,
На  сцене  «АВС»  театра.
Она,  открытие  для  всех,
Газеты  в  откликах  на  завтра.

То  знаменитый  мюзик  - холл,
Там  знаменитости  играли.
Ассо  удачный  выдал  ход,
Отсюда  ей  дорогу  дали.

Но,  вскоре  в  прошлом  и  Ассо.
Красавец  у  неё - Поль  Мерисс.
С  Ассо  рассталась  та  без  ссор,
Друзьями  на  всю  жизнь  остались.

И,  благодарна  та  Ассо,
До  конца  дней  не  забывала.
Он  многое  ей  в  жизнь  внесёт,
Учителем,  всё  называла.

Худышка,  хрупкая  Пиаф,
К  тому  же  маленькая  ростом.
А  знаменитой,  когда  став,
Толпой  ходили  за  ней  просто.
 
Красавицей  ведь  не  была,
И  о  себе  так  говорила:

«Грудь  маленькая  у  меня,
И  зад  мой  маленький  к  тому  же.
Мужчин  же  привлекаю  я,
Наверное  талантом  всё  же».

И  алкоголь  не  чужд  был  той,
Порой  им  злоупотребляла.
В  авариях  автомобильных  та,
Не  раз  за  это  и  страдала.

Да,  романтичная  Эдит,
В  партнёра  каждого  влюблялась.
Терзалась,  ревновала   ведь,
Любимых   злила.  Издевалась.

На  ключ,  их  запирала,  ведь,
Вот  такова  была  манера.
У  ней,  кого  ни  будь  любить,
Вместо  спокойствия  и  мира.

Позже,  когда  турне  уже,
Ей,  миллионы  приносили.
То,  на  любовников,  друзей,
Затраты  делала  та  сильно.

Дарила  гардеробы  им,
С  красивой  модною  одеждой.
Дарить  любила  всё  другим,
Что  не  могла  позволить  прежде.

Когда  же  умерла  сама,
Имущества  не  было,  денег.
Жила,  как  говорят  тут  «без  ума»,
Другое,  лишь,  надо  на  деле.

Делила  так  Пиаф  мужчин:
«Мужчины  с  улиц», сутенёры.
У  каждого  был  как  бы  чин,
По  рангу  были  все  партнёры.

Тут  «моряки»,  «весельчаки»
«Учителя»,  «с фабрики  парни».
Привязывала  всех  к  ноге,
Они  же  все  ей  благодарны.

К  последним  относила  та,
Певцов,  ещё  мало  известных.
Шарль  Азнавур  и  Ив  Монтан,
Роббер  Ламуре ,  пели  вместе.

«Патронами»  были  одни,
И  право  на  постель  имели.
Имели  благости  они,
Одеты,  пили,  сытно  ели.

Другие  были  лишь  в  друзьях,
Чувство  с  работой  не  мешала.
Такое  совмещать  нельзя,
Тогда,  то,  творчеству  мешало.

Сказала  как-то  тут  Пиаф:

«Что,  ни  когда  не  говори,
Что  хорошо  мужчину  знаешь.
В  постель  сначала  забери,
Тогда  его  ты  испытаешь.

И  только  за  одну  ночь  с  ним,
О  нём  узнаешь  даже  больше,
Чем  месяцы  беседы   с  ним,
Ибо  не  врут  в  постели,  Проще».

Любила  почудить  она,
Всех    своим  вкусом  наряжала.
Порой  в  кричащие  тона,
Цвет  голубой  та  уважала.

«Бывших»  позвала   как  - то  в  дом,
Ей  удовольствие,  чтоб  сделать.
Пришли  они  все  в  голубом.
Восемь  мужчин  сразу  одетых.

Не  просто  ей  с  Мерисс  жилось,
Не  с  меньшим  испытанием,  чем  с  Ассо.
С  трудом  ей  жизнь  тогда  далась,
Привыкнуть  ей  к  тому  не  просто.

Одет  с  иголочки,  невозмутим,
До  тошноты  был  чистоплотным.
Не  так  та  чувствовала  с  ним,
В  душе  ей  было  не  уютно.

Давила  обстановка,  дом.
Эдит  в  нём   стала  задыхаться.
Ей  не  привычно  было  то,
Свободной  хочет  та  остаться.

В  пьесе  с  ним  начала  играть.
После,  у  него  своя  карьера.
Любила  ли  его? Как  знать.
Это  особенное  дело.

Любит  лишь  одного  Эдит,
Марсель  Сердан -  как,  потрясенье.
Француз  застенчив,  мускулист,
Арабского  происхожденья.

Боксёр,  женат,  имел  детей.
В  сорок  шестом  с  Эдит  сойдётся.
Друг  друга  полюбили  те,
И  врозь  не  могут  находиться.

Когда,   кто  нравился  Здит,
Не  мог  сказать  ей  «нет»  мужчина.
Для  той  преграды  уже  нет,
Не  важно,  он  какого  чина.

Точно  дитя  он  с  нею  был,
Хоть  рост  его  был  двух  метровый.
«Меня  он  сильно  полюбил,
Значенья  нет  до  остального».

Он  чемпионом  мира  стал,
В  Нью  Йорке,  тогда  в  среднем  весе.
Был  знаменит  уже  тогда,
Всё  время  были  они  вместе.

Всё  время  там  он  был  с  Пиаф,
Она  гостиницу  снимала.
Та  всю  любовь  ему  отдав,
В  разлуке  ж  без  него  страдала.

Она  в  Америке  опять,
А  он  в  Европе  был  с  боями.
Тут  начала  Эдит  скучать,
Замучила  его  звонками.

Прибыть  велела  ему   та,
Не  пароходом,  самолётом.
То,  побыстрее  будет  так,
Станет  трагедией  всё  это.

Разбился  этот  самолёт,
На  островах  Азорских  где – то.
В  тот  вечер  уж  Эдит  поёт,
В  театре  кабаре,  при  этом.

В  отчаянье  от  горя,  та,
С  безумием  уже,  на  грани.
Держалась  на  ногах  едва,
Петь  гимн  под  занавес  тут  станет.

Был,  «гимн  любви»  тот  посвящён,
В моменты  светлые,  Сердану.
Со  сцены  унесли  её,
Глубокий  обморок  с  ней  станет.

Позднее  говорит   Эдит,
После  смерти  уже Марселя:

«Через  полгода,  мол,  дойдёт,
До  глубины,  пропащей  бездны.
Что  с  нами  уж  произойдёт,
Увы,  не  знаю  пока,  честно.

Мужественной  быть,  обещала  я.
Но,  не  смогла  сдержать  удара.
К  наркотикам  тут  обратилась  я,
По  жизни  отпечаток  дало.

Работа  лишь  спасла  её,
Конечно,  и  любовь,  той,  снова.
Ни  жить,  ни  петь   ведь  без  неё,
Пиаф  нельзя  и  не   готова.

Поэтому   легко  её,
Обманывали.  Что-то  просят.
Ей  жалко  всех,  и  та  даёт,
Её  ж  обкрадывали  просто.

Что-то  всегда  хотят  урвать.
Даже  в  постели  что-то  просят.
Эдит  же  не  могла  не  дать,
И  те  ж  страдания  приносят.

В  мужчину  коль  влюблялась  та,
То  только  с  первого  лишь  взгляда.
Такой  она  была  всегда,
Для  ней  любовь  была  отрадой.

Любви  всё  отдавала  тут.
И  нежность,   и   все  силы  страсти.
Откуда  силы  тут  идут,
Почти  сгорала  с  той  «напасти».

Сестра  писала  про  неё:
«Та,  просто  становилась - дикой.
Ревность,  требовательность  её,
Была  -  не  выносимым  игом».

Сестре  сказала  раз  Эдит:
«Я  очень  в  жизни  ненавижу,
Когда  мужчины   в  доме  нет,
Когда  его  рядом  не  вижу.

И  это  хуже,  я  клянусь,
Чем  день  без  солнечного  света.
Без  света  я  и  обойдусь,
А  без  мужчины - жизни  нету».

Среди  мужчин  имела,  та:
Киноартистов  разных,  тоже:
Эдд  Константин,  и  Ив  Монтан,
Джон  Барфилд  и  другие  так  же.

Хоть  в  брак  не  верила  Пиаф,
Сама  ж  два  раза  вышла  замуж.
Замужней,  всё  же  в  жизни  став,
В  душе  свободной  была  так  же.

Муж  первый,  Жан  Пиль,  был  певец,
На  свадьбе – платье  голубое.
И  в  нём  пошла  та  под  венец,
Никто  не  понял,  что  такое?

Марлен  Дитрих   на  свадьбе  тут,
Ей  крестик  золотой   подарит.
И  с  изумрудами  был  тот,
Всю  жизнь  его  носить  та  станет.

С  тем  мужем  прожила  лет – пять,
В  измене  уличила  Жана.
И  начала  с  тех  пор  уж  пить,
Так  сильно  та  переживала.

В  Бразилии   опять  любовь,
Там  музыканта  подцепила.
Всё  испытала  в  чувствах  вновь,
Как  видно,  от  души  любила.

«Один  из  лучших  всех  людей,
Кого  я  встретила  по  жизни»
Себя  же  плохо с  ним  ведёт,
Всё  удивляется,  как  жили.

«Себя  превратно  я  вела,
А  он  терпел,  не  обижался.
Тут  очень  удивлялась  я,
Со  мной  такой,  как  мог  держаться?

Я  ж  отвращение  к  себе,
Почувствовала.  Запой  был  даже…
И  всё  ж  дала  себе  обет,
Что  пить  она  не  будет  больше»

Вылечилась  Пиаф  тогда,
И  на  последнем  году  жизни,
Вновь  замуж  вышла  та,
Лишь  сорок  восемь  лет,  по  жизни.

Теофанис  Ламбукас  он.
Ему  тогда  было  под  тридцать.
Певец  и  парикмахер  он,
Греческих,  он,  каких-то  наций.

Своим  друзьям,  его  любя,
«Тео  Саропом»  представляла. 
По  гречески  «…люблю  тебя»
Его  она   боготворила.

Венчались  в  русской  церкви,  те,
Пиаф,  счастливой  была,  вроде.
Костюм   розовый - от  Шанель,
Ей  жить  осталось  больше  года.

Когда  ж  певица  умерла,
Переживал  тут  очень  Тео.
Та,  для  него  святой  была,
И  дорожил  всегда  он  ею.

Он  несколько  часов  держал,
Не  отдавая,  её  тело.
С  такой  любовью  Тео  жил,
И  вот  любовь  та  улетела.

Эмоциональна  жизнь  Пиаф.
К  тому  же  была  бурной  очень.
И  пением,  всем  наслажденье,  дав,
Сама  страдала,  между  прочим.

Трагический  пришёл  исход,
Той,  в  сорок  восемь  лет -  не  стало.
Ещё  бы  -  жить,  да  жить,  ей  тут,
Ей  поклоняться  не  устали  б.

Собрались  тысячи  людей.
Чтоб   проводить  Эдит -   певицу.
Чьи  песни  все  в  сердцах  у  тех,
С  талантом  века,  чтоб  проститься.

На  кладбище  том,  Пер  Лашез,
Цветы   живые – постоянно.
Люди  приходят  и  сейчас,
Идти  к  Эдит,  те - не  устанут.