За пять минут до заката

Начиная писать, я не знаю, получиться ли что-нибудь вообще. Может мне так и не удастся оформить свои мысли в слова, может, надоест и я на полпути брошу, но иного способа высказаться у меня просто нету. Невыносимое мучение – сила в тебе, которая не находит выхода и применения. Настоящий ад слышать прекрасную музыку и не уметь сыграть ее, видеть в своей голове прекрасные картины и смотреть на свои бестолковые, ничего не умеющие руки. Писать это, пожалуй, единственное, что мне остается, то, что мне доступно. Но и это не так просто как кажется. Облекать в твердую форму слов ощущения, веру, мысли которые иной раз сложнее любого словарного запаса. Странно, но это похоже на замороженные цветы – цвет, лепестки, остается все до последнего изгиба, но уходит главное, аромат, живое сияние, способность увянуть и исчезнуть, наконец. Но ничего лучшего я предложить не могу, и поскольку вы не умеете читать мысли (а мне встречались люди, озарявшие без слов все вокруг своим сиянием) – этот букет замороженных цветов для вас…
Сейчас на самом дне мрачной ямы одиночества, боли и тоски осталась только тишина. Там нет силы, нет отчаяния, нет борьбы. Осознав однажды это бессмысленным я предпочла навсегда выключить свет, так что даже огни адского пламени не озаряют теперь стены моего личного пространства. Все, что в состоянии туда заглянуть вероятно пытается пробудить какую-то жизнь, но искатели приключений уходят неудовлетворенными, в этой пещере уже умерли все сказочные драконы, мои феи превратились в куски безжизненной паутины, тихо висящие по углам, а русалки растворились в собственных слезах и теперь голоса приходящих глушит бархатисто -матовая тьма.
Мне часто снится сон, что, и глаза мои наполнены этой же тьмой и сидя у зеркала, я встречаю абсолютно черный взгляд без зрачков и выражения.
Я давно не задаю себе вопросы, почему так получилось - в моей тишине просто нет вопросов и нет того, кто на них ответит. Наверно нужно попытаться обратиться за ответом к своему прошлому, но я не помню его. Там не осталось ничего, что могло бы пролить на все это луч света, ничего, что было бы мне дорого, ничего, о чем хотелось бы сохранить воспоминания. Поэтому я так часто люблю выбрасывать чуть-чуть устаревшие вещи, рвать фотографии, оставленные мне на память, менять людей. Я отрекаюсь от своей памяти и вместе с этим от своей боли и прошлого. Я отрекаюсь от всех вас и хочу быть самой чужой в кругу самых близких. Пытаясь найти себя, я сидя на полу своего склепа складываю огромную мозаику и мечтаю потерять хоть один кусочек, чтобы никогда не увидеть страшной картины всего что было целиком. Но лица с неумолимостью закона складываются перед моими глазами - вот Я, которое во что-то еще верит, вот Я маленький потерянный ребенок, бродящий по пустому кладбищу в ночной рубашке, я пытаюсь найти хоть кого-нибудь и плачу. Но пустое небо не слышит меня. Нет и никогда не было на свете того, кто, взяв бы меня за руку шел куда-то далеко, в неизвестность и объяснял мне все что происходит, утешал и, несмотря на всю мою слабость и ошибки согревал лучами своего несравненного сияния. Вот Я которое отчаянно любит и верит в то, что на свете есть какие-то Законы и не может быть так, чтобы когда ты требуешь ответа вокруг только безразличие, если согласен стоять на пороге годами перед тобой все-таки закрывают двери…И вот все это распадается, трескается как стекло на тысячи кусочков, и меня больше нет, нет никакого Я. Просто все кончено и нет сожаления, нет воспоминаний, радости и грусти. Когда ты просыпаешься утром и все что ты можешь сказать – «глаза открылись», вместо, хотя бы «я проснулся». Когда все твои слова превращаются в факты без чувств, и даже в самых мрачных своих признаниях ты больше не ищешь ни сочувствия, ни понимания. Но иногда даже в этом странном расколотом мире встречаются невероятно яркие сны. Меня посещали совершенно разные тени – от кровавого сладострастного бреда, до невероятно ярких наркотически-радужных видений. Странно, но мной не брезговала любовь, иногда являясь ко мне. И глядя ей в глаза, я долго думала, почему мы все так хотим на самом деле получить в подарок хоть чуть-чуть ее бесконечно искреннего обжигающего огня, почему только тогда чувствуем себя по настоящему живыми, сильными, по настоящему на своем месте. Почему она никогда на самом деле не случается, зачем жить с повязкой на глазах в стальном коконе, зачем, когда шагаешь из окна на встречу солнцу, неизбежно летишь вниз и зачем снова поднимаешься и снова идешь по огромной лестнице навстречу очередному падению, так ничему и не научившись. И глядя в лицо любви, я научилась ее ненавидеть. Она стала для меня клеймом слабости, унижения, позорным пятном рабства. Я стыдилась проявлений всего человеческого – ведь это так несовершенно, а стать богом у меня не хватало сил, и в результате я просто осталась одна…Вопрос, который бесконечно крутился в моей голове, не давал мне покоя. Вопрос о том, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ли я хочу всего что делаю, и Я ли хочу всего этого…? Тот самый, который отходил на второй план в праздники и вставал со всей остротой в бессонные ночи…
Нужен ли мне бесконечный ни к чему не ведущий путь веры и доверия, нужно ли любить, заранее зная, что все ничем не кончиться, нужно ли давать жизнь, чтобы она обернулась через каких-то семьдесят лет смертью, для чего я выполняю изо дня в день всю эту нехитрую программу жизни, как и тысячи людей со всех континентов. И самое главное хочу ли я бегать по этому замкнутому кругу, хочу ли верить в тронутые плесенью истины – НЕТ, мне пришлось однажды ответить себе на этот вопрос совершенно честно. Никто не знает как же мне нужно было тогда поговорить с кем – то, кто уже смог это пройти и нашел свой нестандартный ответ. Вместе с моим отказом от всего человеческого и человечного ко мне пришло самое мучительное на земле ощущение собственного несовершенства, оно одно даже теперь способно пробиться в бесконечную темноту моего мертвого погасшего сознания. Боль оттого что перед тобой как на ладони открыта книга всех земных тайн, а ты настолько мелок, ничтожен и глуп, что твои слабые пять чувств и шестое в придачу не способны прочитать в ней ни строчки. Как слепой держась за стены, ты будешь ползать до смерти в грязи и так никогда и не прикоснешься к тайнам «истинного времени» - того самого, о котором написано в самых древних мифах любого народа – когда боги и герои ходили по земле, когда тебе не надо было продираться к этому неведомому чему-то сквозь паутину лжи и источники истинной силы покоились на расстоянии вытянутой руки. Да да, тот самый мир мечты, управляемый силой духа и реальной магией созданный из тончайшего мерцающего света, тот который спит где-то глубоко в подсознании у каждого из нас. От собственной ограниченности я испытывала почти физическую боль, ненормальное чувство для здорового человека, который вряд ли станет истинно страдать оттого что не видит того чего никогда не знал, оттого что за спиной не растут крылья, оттого что нельзя стать Абсолютом… Наверно смешно…Смешно и больно ощущать себя механизмом, которому никогда не дано превзойти себя, выйти за пределы того для чего он создан. С тех пор при разговорах о свободе выбора я с трудом могла подавить сдержанную ухмылку. Мой цинизм окреп, усовершенствовался и, пожалуй, уже не знал никаких пределов. Пока во мне еще оставалось немного сил, для меня не было ничего святого ни на земле, ни в небе…
Все обесценилось… - прекрасные сокровища природы и культуры, красивые тела и великолепные лица, самые изысканные и сложные мысли, вся вселенная виделась мне только грязным огромным котлом, в котором с инерцией абсолютного абсурда перемешивается жизнь и смерть, омерзительная масса атомов и молекул принимает формы и распадается на гниющие куски, только для того чтобы снова соединиться. Вот они, сложнейшие законы в действии, работающие только для того, мучить миллиарды душ, заключенных в скопления клеток, которые никогда им на самом деле не принадлежали. Только тот, кто ощущал подобное, поймет, как омерзительно видеть себя собранным из земли, чужих сгнивших тел, воды мировых океанов, того что никогда не было тобой на самом деле, как это - прожить жизнь полную чуждых тебе неконтролируемых желаний и это всегда, так до бесконечности. Ничто не способно вырваться из этого круга обреченности, обрести истинную свободу и целостность и самоубийство только маленькая иллюзия, способная на время примирить нас с данностью того, что все мы находимся здесь и уйти невозможно. Я хотела Знания и я получила его) Никто ведь не обещал, что оно будет позитивным. Это был мой ответ тому миру, в котором мы все живем, так он отражается в моем безнадежно кривом зеркале, и я ничего с этим не могу поделать. И тогда мне захотелось навсегда отдаться безмолвным и слепым богам хаоса, которые существовали в бесконечном покое вечность до сотворения этого огромного острова боли по имени Мир. Они существуют и теперь, не имея лиц и имен, легко меняя имена и лица, они как червь точат любую культуру и религию с момента самого ее основания. Нун и Ариман, Тиамат или Сатана не важно как все это называется. Все это маски, из-за которых черными пустыми глазницами смотрит вечный покой, зная, что никто не имеет против него ни одного существенного аргумента. Равнодушно смотрит на бесконечную суету с забытого всеми пыльно алтаря, не призывая служить или поклоняться. Этой черной бездне прекрасно известно, что за всем стоит абсурд и даже бог однажды устанет и придет просить в ней приюта (наверно так было уже не раз), если он конечно существует. Это было одно из первых действительно подлинных откровений моей жизни, я поняла насколько же всем сердцем принадлежу к этой темной, безличной пустоте милостиво принимающей и растворяющей в себе все, что уже исчерпало до конца свой путь. Ее можно объяснить только молчанием и только для тех, кто способен его услышать. Для того чтобы быть принятым нужно придти без сожалений, не оглядываясь назад, не тая желаний ни в едином вдохе. Тогда ты не оттолкнешь меня Бездна и подаришь свой покой. Для этого мне предстоит пройти еще путь зла, уже оставив позади пыльную, залитую слезами Дорогу Пустых Надежд. Да, я изучала зло изнутри, пройдя по всем отвратительным лабиринтам страха, я практиковала самые гнусные и не укладывающиеся в здоровой голове его формы. Да, я хотела тебя Боль, я искала Тебя, терзая себя иголками, ножами и шипами, с жестокостью мясника искала тебя в вывороченных на изнанку измученных душах, на пустынных ночных автострадах, в чужих заведомо фальшивых поцелуях и объятиях. Никто не рождается чудовищем, именно Ты делаешь такими некоторых из нас. Да, я наполнила до краев Тобой тошнотворную чашу предательства и разврата и выпила ее почти до дна. Сейчас не пытаясь остановить неизбежное, я просто понимаю, что это и есть он – последний глоток, последний луч заходящего солнца, отзвук тающих голосов, постепенно уходящий, удаляющийся от меня мир. Исчерпаны любовь и вера, исчерпано и ты Зло. И в этом есть невыносимо болезненный экстаз - получать твои последние подарки, суетный уже далекий от меня мир. Я радуюсь им в сгущающейся тьме, как малыш у рождественской елки, но уже не жажду, не пытаюсь их задержать. Я смирилась с уходом, неизбежным постепенным уходом ВСЕГО. Я ведь так стремилась туда, где ничего нет. Странный и причудливый путь…
И теперь, мой милый и бесконечно дорогой Реаниматор, когда ты пытаешься, Может Быть, сшить заново мою растерзанную душу, я с безнадежно-усталой улыбкой исполненной скорби смотрю на иголку в твоих руках и знаю все до последнего вздоха не пытаясь тебя остановить. Да пусть будет так. За пять минут до заката у меня есть еще время чтобы поверить уже ничего не боясь потерять…. Да, еще есть время, чтобы петь и танцевать в его золотистых лучах, сбросив с плеч тысячелетнюю усталость, ведь сказка никогда не закончится – у нее просто не хватит на это времени) – у вечности времени нет…