Посвящается Жмеку

В багровеющем солнечном мира лице,
Видел тысячи возгласов детства.
Никогда б не сказал, что в герое-бойце
Миллион гранённостей сердца.

Мог бы взглядом корить и улыбка борзая
Фонарями зубов светит в улицах,
В ночь больной мотыльками-ногами ступая,
Знал, что жизнь папиросами курится.

И не склонен он к потере рассудка,
Остограмившись утром как в баню идя.
Он готов к мимолетным нелепым поступкам,
Раздавая  за граммы-улыбки себя.

В марципановом небе, облитом глазурью,
Он побритый осколками лета шагал,
Заряжая в обойму духовности пулю,
Маркса, Энгельса ней он в упор расстрелял.

А потом за вечерним столом изобилия хлеба
Разговаривал он комбайнерской рукой
И стучал по задворкам багрового неба
В пригоршни набирая душевный покой.

Солнце пело ему весны серенады.
Ну а он весь облитый пылью-толпой,
Примеряя на китель взгляды-награды
Разговором простым уводил за собой.

И хотелось смеяться и петь и кричать
И сидеть свесив ноги в звездное небо.
Без оружия мир красотой побеждать
И раскрыться душою под тающим снегом