часть 5

871 г. Словенское поселение. Вечер. Дом Жданы. Вадим, Любляна и Ждана.

В летописи  помещен большой список различных племен и народов,  издавна плативших дань  Руси; добрая  половина  их  была связана  с  Новгородом  или входила  впоследствии  в  состав  его  владений:  Чудь,  Норома,  Ямь,  Чудь Заволочская, Пермь,  Печора, Югра. Отношения  с этими племенами были, как  и при колонизации Ростово-Суздальской  земли, сравнительно мирными. Конфликты, которые  изредка возникали между  новгородцами и местным населением, носили частный  характер  и никогда не кончались  жестокими массовыми расправами  и
истреблением народа, как это бывало в эпоху раннего и позднего средневековья в  других  странах  (от  Европы  до  Америки  включительно).

Б.А.Рыбаков. Рождение Руси.

"Словене свою волость имяху. А Кривичи - свою, а Меря - свою, а  Чюдь - свою. И въсташа сами на ся воевать и бысть межю ими рать велика и усобица и въсташа град на град и не бе в них правды. И реша к собе "поищим собе кънязя, иже бы владел нами и рядил по праву". Идоша за море к Варягам и реша:  "Земля наша велика и  обильна, а  наряда  в ней нету. Да пойдете к нам
къняжить и владеть нами".

Остромирова летопись, летописный свод 1050 года

Начаша сами себе владети и городы ставити. И не бе в них правды и возста род на род и рати и пленения и кровопролитна безпрестани. И по сем събравъшеся реша к себе: "Да кто бы в нас князь был и владел нами? Поищем и уставим такового или от нас или от Козар или от Полян или от Дунайчев или от Варяг". И бысть о сем молва велия -- овем сего, овем другаго хотящем. Та же совещавшеся, послаша в Варяги".
Никоновская летопись, русский летописный свод XVI века


Любляна (входя в избу)

Вы слышали?! Умер Гостомысл!
И плач стоит по всей земле,
Междоусобиц злые искры
Привели к расколу и войне.
Словены убивают уж мерян,
Восстали чудь и весь!
И словно злой дурман
Людьми играет здесь…

Ждана

То, верно, ополчился Чернобог ,
Не будь он упомянут к ночи.
Обман и кровь - таков итог
Всех дел его порочных.

Вадим

Есть всем событиям причины,
Ничто не происходит просто так,
И за оружие хватаются мужчины,
Порой не разобрав кто враг.
Междоусобицы кому-то же нужны,
И здесь не спор бояр за власть,
И ради чьей-то выгоды должны
Мы друг на друга, как враги, напасть!
Всегда мы жили в мире рядом,
Умея споры разрешать без крови.
И вдруг все разделились грады,
И убивать друг друга мы готовы!
И что отправили к Рюрику послов,
Тоже вовсе не случайность.
По воле умершего Гостомысла слов
Впадаем мы в ту крайность,
Что вновь на вече принимается решенье,
Деяньями Гостомысла слуг,
Призвать варягов на княженье...
И Рюрик уж грядет как друг.
Расчет до отвратительности тонок:
Миротворец Рюрик, ну а мы,
Умами не выбравшиеся из пеленок,
Зовем судью со стороны.

872 г. Словенское поселение. Дом Жданы.

Любляна

Вадим, к тебе пришли люди,
Похоже, бояре и знать.

Вадим

Словены или от чуди?

Любляна

Словены. Так мне их звать?

Вадим

Зови.

(в дом входит делегация словенских бояр)

1-й боярин

Здесь те, кто не хотят неправды,
А её стало много на нашей земле!
Мы поняли, что был прав ты
В неприятии варяжских князей.

2-й боярин

Вадим, я сам из гостомысловых слуг,
И не порассказам я знаю
Дело чьих безжалостных рук
Усобицы, что нас раздирали.

Вадим

Гостомысла? Я так думал.

2-й боярин

Да, Вадим, Гостомысла.
Это он клубок зла запутал
Перед расставанием с жизнью.
Я знал... Да и многие знали,
Но не ожидали такого размаха
И варяжских бесчинств не ожидали,
И что жить придется нам в страхе.

(Вадим встает, порываясь резко высказаться, 2-й боярин поспешно, с горечью предваряет его речь)

Не надо, Вадим! Не надо...
Да, мы без меры виновны,
Что варяги теперь в наших градах
Словенской питаются кровью.

3-й боярин

Договориться с Рюриком мы попытались,
Чтоб притеснения варягов он убавил,
Пришел же Рюрик в злую ярость,
И двух бояр он обезглавил.
Мы более не начинали речи,
Мы осознали - Рюрик враг,
Народное само поднялось вече,
И было все на нем вот как.
Рокотало шумное вече,
Словенский шумел народ.
Красной зарёю плавился вечер,
Предвестник кровавых невзгод.
«Нелюба нам Рюрика власть!
Он вольницу рушит славян!
В неволе жить нам не всласть!
Свободу! Волю всем нам!»
Но крики разбились об Рюрика,
Как волны бьются о скалы.
И в вечерних летних сумерках
Варяги опустили забрала.
И клином, закованным в сталь
Вошли они в шумное вече,
Вздрогнула синяя светлая даль
От кровавой бойни-сечи.
Отхлынуло море людское,
Давили люди друг друга.
Толпу разрезая надвое,
Шагали варяги упруго.
Рубили с размаха мужчин,
А кто-то рубил и детей.
Не остановился кровавый зачин,
Много свершилось смертей.
Не дрогнуло сердце воителя,
Рюрика – Сокола ярости.
Отдавал он приказы стремительно,
Не жалея ни женщин, не старости.
С душою горящею пламенем,
Я бился тогда секирою
С пришельцами нежеланными,
Мерился воинской силою.
Мне четырежды пропороли кольчугу,
Из боя брат вынес меня,
Задавили моего лучшего друга…
Страшная была толкотня.

4-ый боярин

Выслушай же нас, Вадим,
Прими нашу великую просьбу,
Мы попросить тебя хотим,
Чтоб ты возглавил словенское войско.
Нет мочи терпеть беззакония!
Пора нам сбросить хомут,
Чтобы стала свободной Родина,
Пусть ревет беспощадный бунт!

Вадим

Я с вами, конечно, я с вами!
В беде брат не оставит брата,
Я готов наше войско возглавить,
Чтоб приняли варяги расплату.
Пусть захвачены грады врагами
Мы варягов поднимем на меч,
Вспомним предков наших обряды,
Уходя дома свои жечь!
Запылают костры отмщения,
И будет их свет нам, как радуга,
И первой огонь очищения
Пусть примет стольная Ладога!

Поздний вечер того же дня. Дом Жданы. Темнота и в ней раздаются голоса Вадима и Любляны.

Любляна

Значит уходишь?

Вадим

Так надо...

Любляна

Ведь это смертельно опасно.
Без тебя мне жизнь не отрадна,
Пуста и словно напрасна.

Вадим

И я люблю тебя, ты знаешь...

Любляна

Знаю и не хочу этому завершения.

Вадим

Что завершением ты называешь?

Любляна

Гибель твою в сражении.
Ведь может так быть! Может!

Вадим

Может. Я не скрываю.

Любляна

Это меня и гложет.

Вадим

Я тебя понимаю…
Но ты знаешь - смерть не расставание,
И, выполнив здесь должное нам,
С тобою вместе утром ранним мы,
Взявшись за руки, пройдем по облакам.

Любляна

Почему счастье столь кратко,
И вот стучится в дом беда?
И хочется бежать без оглядки,
Только вот куда, куда…

872 г. Старая Ладога. Словенские воины на фоне горящего города.

1-й воин

Горит! Это горит Ладога!
И мы подожгли ее сами,
Здесь уже стали главными
Враги под нашими небесами!

2-й воин

Горят! Это горят пламенея
Наши дома и память!
О столице Восточной Словении,
Которой пришлось падать.

3-й воин

Под личиной друзей пришли хищники,
Обжились, укрепились средь нас,
Подобно саранче их тысячи
Здесь скопились в недобрый час.
И вот они уже хозяева,
Они бесчестят наших женщин.

4-й воин

А мы?! Варягов вырезаем мы,
Чтоб их становилось меньше!

5-й воин

Так гори! Гори любимая Ладога!
Родная столица прощай!
Переполненная варягами
Бесчестье огнем смывай!

***

Заволокло все небо дымом –
Это горят крепости и веси!
Ком бунта кровавой глыбой
Несет безжалостные вести.
Жутко, дико и страшно,
Когда повсюду кровь и резня.
Разделились на прочих и наших,
Ожесточаясь день ото дня.
Опустели дороги, в забвении
Мирный труд и дела –
Это пылает в Словении
Освободительная война!

872 г. Поздний вечер. Лесной стан словенского войска. Вадим обнимает Любляну.

Вадим

Все, верю, будет хорошо с тобой,
Но я остаться не могу,
Я должен вновь идти на бой,
Я должен противостоять врагу,
Бороться за то, что мне дорого,
Чтобы свободным встречать и провожать закат.
Я не знаю для других это много ли,
Для меня это все, я этим богат.

***

«Прощай» – последнее слово
Упало в холодную осеннюю ночь,
Нежнейший поцелуй и снова
Вадим уходит, уходит прочь.
Любляна одна и что-то невыносимое
Легло, задавило на грудь.
Даже в эту ночь она не просила его
Прервать восстания кровавый путь.
Лишь шепнула, прижимаясь, главное:
«Ты у меня теперь не один…»,
Видя его непонимание, ласково:
Засмеялась: «У нас будет сын!».

872 г. Перед битвой варяжского и словенских войск Рюрик и Вадим сошлись вдвоем посреди поля для переговоров.

Рюрик

Я вижу: много воинов ты собрал.
Германцы будут рады нашей брани,
И после этой битвы, я подсчитал,
Половина от обоих войск останется едва ли.

Вадим (спокойно, после недлительного молчания)

Так уходи… И забирай своих варягов,
И данью ты словен не облагай.
Ведь не по нам ваш образ жизни и обряды,
Людские жертвы приносить не предлагай.

Рюрик (с усмешкой)

Вадим, Вадим… Что жертвы?
И дед мой, Гостомысл, был прав,
Что из словен ты будешь самый первый,
Кто вынет меч, на нас восстав.
Я расскажу тебе историю одну,
Ты князь и, может быть, ее ты знаешь.
Сюда, в северную дикую страну
Пришли те, кого ты русью называешь.
Но русь была не только здесь,
Могучее то было племя,
Заполнило край оно огромный весь
От моря Русского  до Эльбы и Словении.
И были все едины мы и звались русы,
Враги нам были словно прах у ног.
Но шли века, и мы рассыпались, как бусы,
Остановить это никто тогда не смог.
Живущие в лесах стали «древляне»,
И в глупости своей спесивой
Они отринули, хотя, конечно, знали,
Что племя с русами оно единое.
Подобны им были дреговичи, поляне,
Кривичи, радимичи и северяне,
Словены… перечень известен,
К чему же привела всех эта песня?
На Эльбе нет нас боле, там германцы,
Под их пятой вся русь там оказалась.
И мчатся чернобоговы посланцы
Сказать, что русам мало жить осталось.
На юге тысячами гонят в полон
Печенеги русоволосых, словно скот,
И нет числа над диким полем стонам
И тяжек и позорен этот гнёт.
И цель моя, она из Прави :
Братские племена объединить,
И Русь единую из них составить,
Собрав их бусины на одну нить.
Да! Мы воевали – были времена,
Сейчас – единство наша цель и суть.
Забудем прошлое и племена
Объединим, продолжим вместе путь!

Вадим (холодно)

Сейчас я вспоминаю… Гостомысл, твой дед,
Также говорил о моем узком кругозоре,
И мне давал тогда такой же он совет –
Не помнить о словенском рабстве и позоре.
У властьимущих взгляд всегда иной,
Отличный от воззрений своего народа:
Власть получить и сохранить любой ценой,
Ценой продажи и своей породы.
Тебе ли, Рюрик, этого не знать?
Ты – князь, и ты, наверно, знаешь:
Была словенкой Умила, твоя мать,
И не по своей воле она вышла замуж.

Рюрик (закипая)

Молчи! Или ножом заткну тебе я глотку!
Как смеешь ты судить о княжеских делах,
Я в десять лет, будучи ребенком,
Лил кровь свою с германцами в боях!
У Гостомысла, я тебе напомню,
Все сыновья погибли тоже,
А все воззрения, как правило, народные
Сводятся к лени и неумытой роже.

Вадим

Когда правитель до предела, до крайности жесток,
И угнетает он свой народ законами,
Народ из камня превращается в песок,
Уходят смелые своей дорогою.
Поверь, не против я объединения племен
И ясно мыслю, в этом будет сила наша,
Но самый краткий путь объединения – мечем.
То путь варягов и нет пути вам краше.
Варяги все сметают на своем пути,
Зальете край наш вы кровью невиновных,
Дорогой Гостомысла словенам не идти,
Усобиц лживых не начинать нам новых!
Да, Рюрик, гостомысловы дела
Кровавые… Уже не тайна,
Но не творят добра путями зла.
Словены биться будут, так и знай ты!

Рюрик (устало, но твердо)

Тогда ты прав, прольется кровь,
Я вырежу мечем всех непокорных,
Предам огню твой дом и кров,
И к вечеру ты будешь среди мертвых!

Вадим

Погибнув, в вырий я уйду,
Чего бояться, Рюрик, мне?
Что я родню свою найду
В небесной чистой вышине?
Пусть боги разрешат наш спор,
Хотя варягов много больше,
Мечами поведем мы разговор,
Нам быть рабами – смерти горше.

Вадим (перед строем словенских воинов)

Друзья! Нас ожидает важный бой!
Решающее предстоит сражение.
Здесь вы сегодня все со мной
Без упрека и без сожаления.
Зачем мы здесь? Ответ простой:
Земли мы нашей слышим крик,
Варяг безжалостной пятой
Давить ее уже привык!
Мы здесь, чтоб защитить детей,
Женщин и наших стариков,
Не слышать свиста чтоб плетей,
Нас превращающих в рабов.
Должны мы на земле на этой
Жизнь по совести прожить,
Как завещали наши деды:
Землей и честью дорожить.
Так примем бой, смертельный бой!
Пускай звенит словенский меч,
Поймут варяги пусть с лихвой,
Как честь мы умеем беречь!


Битва
Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла…

Псалом 22 царя Давида.

…так он один и изронил жемчужную душу из храброго своего тела через золотое ожерелье…

«Слово о полку Игореве»


Сошлись в схватке рать на рать,
На силу сила, на словен варяги,
Настало время жить иль умирать,
Пить воздух или гнить в овраге.
Стоял Вадим на возвышении угрюмо,
И как варяги побеждают он смотрел.
«Нас мало… Мало нас!» - он думал –
«Ведь я союз племен создать хотел!
Не стали, как словены, биться
Кривичи, весь, меря, чудь…
Не захотели с варягами сразиться,
И вольность их, похоже, заберут».
И в миг, когда уж было, дрогнули словены,
По их рядам пронесся громкий клич:
«Кровь воинов течет по нашим венам!
Вадим средь нас! Варяги нам опричь!»
Воспрянув духом, воины окрепли,
В первом ряду словен алое корзно,
И в нем Вадим, как вихрь и как ветер,
Разит варягов, вертясь веретеном.
Вадим пробил варягов строй единый,
И вот словены рвутся уж в пролом,
Но Рюрик шлет туда воинов самых сильных,
И в гуще боя падает корзно…
… Вадим сражался, пока были силы
Пока израненный он весь в крови не пал,
Пока пальцы на руке не отрубили,
Он, стиснув зубы, не застонал.
Огонь сердец залили снова кровью,
И вновь герои уходили в небеса,
На голубые их в отлив покровы
Вадим в последний раз томил глаза.

Вадим (хрипло, с мужеством)

Прощай, земля. Прощайте, люди, с кем я жил.
Прощай, любимая моя Любляна.
Я сделал все, что смог и голову сложил,
Свободным был чтоб край мой славный.
И не жалею я о смерти в битве,
Мне жаль соратников, что не обнимут матерей,
Но с ними не ходили мы по кривде ,
И в Вырии нам руки у костра согреть.

(далее голос утихает, переходя на свистящий шепот)

Ну вот и все, я иду я к Нави,
Отец… родные… стремлюсь я к вам,
Всего так много здесь оставив…
Любляну, сына, край, доставшийся врагам…
Но не жалею, нет, я не жалею…
Березы белые мне в роще, как невесты,
Руками-ветвями в зеленой колыбели
Лелеют небо под ветровую песню.
Вон там трава, измятая ногами,
Приподнимаясь тянется к светилу,
Хотя и так все… разрешилось богами…
Не все… определяет… сила.

(умирает)

873 г. город Великий. Рюрик один в княжеской горнице.

Рюрик

Я спрашиваю: боги, вы оставили меня?
Где твоя помощь, Святовит ?
Или она теперь уж не хранит
Дом, выстроенный от огня?
Темнее ночи, сумерки зловещи,
Во тьме сгустились грозовые тучи,
Листва от страха у осин трепещет,
Ждет смерти у порога случай.

(В горницу входит Верховный волхв)

Верховный волхв

Ну, что не весел, Рюрик?

Рюрик

Да что-то мне, увы, не веселится.
Все жду, что скоро клюнет
Мне в темя смерти птица…
Разбив врага, я победил. Убит Вадим.
Против меня открыто не выступают,
Но тайные убийства одно за другим
Моих посадников, варягов настигают.
Убиты два моих любимых брата,
И я готов псов ярости спустить!
Чтобы настигла тех расплата,
Кто братьев посмел меня лишить.

Верховный волхв

Настигнет ли? Маловероятно.
Для словен они – герои, сыновья.
Братьев твоих уж не вернуть обратно,
Править плетьми словенами нельзя.

Рюрик

Но что мне делать, как мне быть?
Отсюда некуда мне уходить,
И оставаться здесь почти невыносимо
Средь холодно людей смотрящих мимо.

Верховный волхв

Людьми с усмешкою играет Чернобог,
Нашими питаемый страстями,
Кто зло в душе преодолеть не смог,
Неправыми идет путями.

Рюрик

Что хочешь ты сказать, старик?
Мне о добре и зле поведать сагу?
От сказок с детства я отвык,
Давно сменив их на отвагу.

Верховный волхв

Сейчас ты, Рюрик, на распутье
И под ногами – скользкая дорога,
И за порыв горячий и минутный
Расплата оказаться может строгой.

Рюрик

Ты все-таки заговорил о деле.
Я слушаю тебя, я весь внимание.

Верховный волхв

Ряды словен, варягов поредели –
Междоусобиц это наказание.
Борьба не кончена и ты, Рюрик, обязан
Истину понять такого рода,
Что не народ живет для блага князя,
Но князь существует для народа.
Так стань им, Рюрик! Призываю – стань!
Лишь так ты сможешь здесь остаться,
Лишь так ты остановишь брань
И прекратишь против СВОИХ сражаться.
 
877 г. Поздний летний вечер. Словенское селение. Любляна с четырехлетним мальчиком сидит возле дома Жданы.

Рюрик по смерти братии облада всею землею, не имея ни с ким войны. В четвертое лето княжения его преселися от старого в Новый град великий ко Ильменю, прилежа о росправе земли и правосудии, яко и дед его. И дабы всюду расправа и суд не оскудел, посажа по всем градом князи от варяг и славян, сам же проименовася князь великий, еже гречески архикратор или василевс, а онии князи по-дручни. По смерти же отца своего облада варягами, емля дань от них.

Иоакимовская летопись, источник, опубликованный историком В.И. Татищевым в XVIII веке.

(Во время монолога Любляны ребенок играет с игрушками, периодически звонко смеясь)

Любляна

Мы – не рабы, рабами мы не будем,
Не для того приходим в этот свет,
Благословенна ты земля и люди,
Свободы и добра хранящие завет.
Уж Рюрик, до чего силен и беспощаден,
Своих варягов усмиряет нрав,
И дни словен от этого отрадней,
И, значит, мой Вадим был прав.
Вадим, Вадим! В лазурных небесах
С героями ты поднимаешь чашу,
И радость светится в твоих глазах,
Когда взираешь ты на землю нашу.
С тобой мы будем рано или поздно,
Ну а пока смотри, смотри, Вадим! 
Как радуется и глядит на звезды
Любимый наш и славный сын.

(Звучит детский смех. Постепенно он замолкает)

Конец