Вислава Шимборская. Монолог пса

МОНОЛОГ ПСА, ВПУТАННОГО В ИСТОРИЮ.

Есть псы и собаки. Я был избранным.
У меня была родословная и волчья кровь в жилах.
Я жил на холме, вдыхая запахи округи:
лугов, залитых солнцем,  мокрых елей,
отвалов земли из-под снега.

Я обладал приличным домом и прислугой.
Был накормлен, вычесан, ухожен,
меня выводили на долгие прогулки.
Всё с уважением, без фамильярности.
Всякий отлично помнил, чей я пёс.

Даже шелудивая шавка может обрести господина.
Послушайте - разве можно сравнивать.
Мой господин был единственным в своём роде.
Он владел большим стадом, ходившим за ним по пятам
с пугливым удивленьем на лицах.

Мне предназначались ухмылки,
в которых сквозила зависть.
Ибо только мне дано было право
встречать его в летучих подскоках,
только мне - хватать за штанину,прощаясь.
Только мне разрешалось
с головой на его коленях
дожидаться ласки и тормошенья за ухом.
Только я мог при нём притвориться спящим,
и тогда он склонялся и шептал мне что-то.

На  других же он часто орал и злился.
Рычал на них, лаял
и бегал из угла в угол.
Думаю, что любил он меня лишь
И больше никого, никогда.

Была и у меня служба: ожидание, верность.
Ведь он появлялся внезапно и исчезал надолго.
Что там его держало, в долинах, не знаю,
но я чуял однако, что это дела срочные,
почти такие же срочные,
как для меня битвы с кошками
и со всем тем, что движется впустую.

Есть судьба и участь. Моя изменилась круто.
Пришла как-то весна,
а его не было рядом.
Началась в доме странная беготня.
Чемоданы, коробки, кастрюли запихивались в машины.
Колёса с визгом съезжали вниз
и стихали за поворотом.

На террасе горело какое-то старьё, тряпьё,
желтые блузы, повязки с черными знаками   
и множество вскрытых картонных коробок,
из которых выпали  флажки.

Я метался в этом бедламе
не злой, а сбитый с толку,
чувствуя шерстью странные взгляды.
Будто я был приблудным псом,
нахальной дворнягой,
которую от порога гонят метлой.

Кто-то сорвал мой ошейник наборного серебра,
кто-то пнул миску, пустующую давно,
А следом, некто последний, уже за рулём,
высунулся в окно
и выстрелил в меня дважды.

Даже попасть не сумел как надо,
и я умирал тяжело и долго
в  звоне обнаглевших мух.
Я, пёс  моего господина.

       Из сборника "Двоеточие" (2006)