Ю. малкова розанов - юдофил-антисемит

Ю. Малкова Розанов -  ЮДОФИЛ-АНТИСЕМИТ
«Юдофил-антисемит»
Разгадывая истоки вечности Израиля, Розанов хотел найти путь к спасению России. Евреи для него всегда были не просто нация среди наций, но физиологически одарен¬ный, сексуально одаренный и, соответственно, религиозно одаренный народ.
Однако писателя справедливо прозвали «юдофил-антисе¬мит»: психологически он был юдофил, а политически — анти¬семит. Отношение Розанова к евреям резко колебалось меж¬ду восторженным увлечением их ветхозаветным бытом и крайним неприятием их роли в политической жизни России.
«Евреи» для Розанова — и философская загадка, и са¬мая актуальная проблема современности. Показательно, что свои статьи по еврейскому вопросу Розанов планировал разделить на два тома: «Иудаизм» — с положительным взглядом на еврейство и «Иудей» — с отрицательным от¬ношением к нему. И тех, и других набиралось поровну.
К первым, несомненно, относится работа «Юдаизм». Ис¬следование это — на редкость глубокое проникновение в суть иудаизма, написанное неевреем. Оно пронизано горя¬чим интересом автора к иудаизму, уважением к древнему народу, носителю таинственного Завета Авраама с Богом. Вся работа подчинена одной мысли — показать трансцен¬дентный религиозный характер восприятия пола в иудаиз¬ме. «Корень еврейства» Розанов видит в обрезании, таин¬ственно-непостижимой детской операции. Автор проливает свет на такие неведомые христианам стороны еврейства, как празднование Субботы и совершение в ночь на субботу по¬лового акта, который евреи воспринимали как приближение к Богу. Много размышляет о «святой микве» — религиоз¬ном омовении, погружается в историю народа, обращается к Талмуду.
Вспышка розановского антисемитизма была вызвана полемикой вокруг «дела Бейлиса». В 1913 году вся либе¬ральная интеллигенция и левая пресса встала на защиту ев¬рея Менделя Бейлиса, обвиняемого в убийстве тринадцати¬летнего подростка. По ходу расследования было высказано мнение, что убийство носило ритуальный характер, а раны будто бы свидетельствовали о возможном использовании крови христианского мальчика в иудейском ритуальном об¬ряде. Общество с тревогой и волнением следило за след¬ствием. Обвинения в религиозном изуверстве предъявля¬лись, собственно, целой нации. Либеральная его часть была убеждена, что варварский обычай жертвоприношения невоз¬можен в цивилизованном XX веке. И суд над Бейлисом — это суд над оппозиционным к правительству еврейством, а ритуальное убийство — средневековая сказка, возрожден¬ная антисемитами для возбуждения национальной и рели¬гиозной розни. Среди державшихся противоположного мне¬ния многие были глубоко встревожены тем, что христиан¬ский мальчик действительно мог быть убит религиозными изуверами, и беспокоились, как бы дело не было замято под давлением сочувствовавшей Бейлису прессы. В то же вре¬мя наряду с желанием основной части общества объектив¬но разобраться в происшедшем обсуждение чрезвычайно болезненного вопроса дало националистам повод для ан¬тисемитской истерии.
Розанов оказался в очень трудном положении. С одной стороны, вряд ли среди русских был еще хоть один такой энтузиаст еврейского национального быта, знаток и поклон¬ник иудаизма. С другой стороны — парадокс вечно противо¬речивого Розанова состоял в том, что при всех своих рели¬гиозно-философских симпатиях к еврейству в публицистике он почти неизменно выступал с позиций национальных инте¬ресов русского народа.
По мере приближения суда над Бейлисом Розанов пуб¬ликует одну статью за другой. В период ожесточенной по¬лемики, вызванной процессом, он высказывается о евреях в крайне резких выражениях. Было выпущено несколько его антиеврейских брошюр. Первая и самая скандальная из них — «Об обонятельном и осязательном отношении евре¬ев к крови». В ней он доказывал, что евреям вообще при¬суще ритуальное и физиологическое влечение к человечес¬кой крови, косвенно обосновывая виновность Бейлиса. Впоследствии Розанов за эту книгу и за другие свои анти-семитские высказывания просил — в печати, публично — извинения у евреев. В другой брошюре Розанов выводил причину всемирных успехов еврейской нации из ее жен¬ственности и вытекающей отсюда необъяснимой «прилеп-ляемости» к соседним племенам, из «чар ласки и любезно¬сти». Резко антисемитский характер носит книга «Европа и евреи», которая рисует будущее Европы как мучительную борьбу против «семитизации европейского духа» и показы¬вает принципиальную внутреннюю отчужденность еврейско¬го «кошерного» мировосприятия от «трефных» европейских культур. И хотя в его обличениях основную роль играли не антисемитские мотивы, а неприемлемая для него связь ев¬рейства с радикальным движением, это никак не уменьши¬ло число его противников в оппозиционных кругах. Он ока¬зался едва ли не в эпицентре конфликта.
Естественно, что в тот момент статьи Розанова на тему ритуального убийства воспринимались как призывы к погро¬му. И «либеральный террор» развернулся против него со всей своей пропагандистской мощью. Помимо охаивания в радикальной печати, он подвергался оскорблениям и угро¬зам неизвестных лиц, звонивших и писавших ему домой. Розанова, демонстративно противопоставившего себя «об¬щественности», атаковали по всем фронтам. Не осталось в стороне и Религиозно-философское общество. Бейлис был признан невиновным, дело прекращено, а «дело Розанова» продолжалось. Осенью 1913 года Совет Общества постано¬вил исключить Розанова, одного из своих основоположни¬ков, из своих рядов в связи с тем, что его последние выс¬тупления в печати были «несовместимы с общественной порядочностью». За исключение проголосовало большин¬ство членов Общества, и одними из первых — бывшие дру¬зья — декаденты Мережковский, Философов, Гиппиус.
После исключения для писателя настали тяжелые вре¬мена. Он подвергся общественному давлению и бойкоту в левой прессе. Совсем перестали расходиться книги, прекра¬тились его воскресные журфиксы.

Василий Розанов за 90 минут Сост. Ю. Малкова М.: ACT; СПб.: Сова, 2006