Роман у мусорного бачка. Эпилог

Весна, весна! Шумная и переменчивая, весёлая и плаксивая, как избалованная слишком любящими родителями капризная девчонка. Долгожданная и всегда такая непредсказуемая с её постоянными выкаблучиваниями: резкими потеплениями и ночными заморозками, грозным ледоходом на реке и звонкой капелью, птичьим гомоном и криками расшалившихся ребятишек. Город после долгой зимней спячки, озабоченный новыми проблемами и приближающимися праздниками, выглядел немного неряшливо. Улицы заполнились прохожими, снующими кто по делу а кто и без дела, прогуливающимися просто так, наслаждаясь первыми погожими денёчками и вызывая недовольство у дворников, усердно наводивших порядок на вверенных им участках, выгребая кучи мусора, до поры до времени преспокойно лежащего под снегом и оставаясь незамеченным и никому не мешающим всю зиму. Настроение у людей было приподнятым. В «Стекляшке» же, ещё недавно популярнейшем на весь район заведении, царило непривычное уныние. Несколько посетителей, лениво отхлёбывающих из пузатых стеклянных кружек, со скукой смотрели в большие, ещё не мытые после зимних стуж, тусклые окна. Играла тихая музыка, ещё больше нагоняющая тоску. В углу за крайним столиком, мучаясь от безделья, сидели официанты  и беседовали, время от времени с нескрываемой надеждой поглядывая на входную дверь. И дверь, к их удивлению, действительно отворилась. В зал вошёл прилично одетый, интеллигентного вида, с лёгкой сединой на висках, мужчина. Строгий костюм под курткой, фетровая шляпа и галстук выгодно отличали его от остальных. Однако официанты, увидев его и переглянувшись, сразу о чём-то оживлённо зашушукались, посмеиваясь и поглядывая в его сторону. И, надо сказать, не без причины. Он им казался немножко странным. Дело в том, что последние две недели он приходил сюда почти что каждый день, садился за свой столик и заказывал только одну чашечку кофе, что уже не вписывалось ни в какие рамки, тут же забывал про него, уставившись куда-то в одну точку, и казалось чего-то или кого-то ждал. Вдруг, встрепетнувшись и вспомнив о кофе, которое давно уже остыло, заказывал другое, впрочем, тут же с неизменным успехом забывая и об этом. В конце концов, просидев так часа два, выпивал холодный напиток одним глотком и, расплатившись, уходил восвояси до следующего раза. Вообще-то, на него никто не обижался, тем более из персонала. Да и кому он мешал, и хорошие чаевые никогда не забывал оставлять. Вот и этот раз не был исключением.
- Вам как всегда? - спросил подошедший молодой человек, как старого знакомого и привыкшего к его странностям.
- Что? Ах, да! Конечно. Спасибо, - ответил мужчина, застигнутый врасплох этим вопросом.
Всё повторилось, как по давно кем-то написанному сценарию: получив своё кофе, забыл про него, задумавшись, и молчал. Неожиданно с соседнего столика встал какой-то, по меньшей мере с неделю не брившийся и не приводивший себя в порядок, гражданин и подошёл к нему.
- Свободно? - указывая на стул рядом, спросил он и не дожидаясь ответа бухнулся на него, откинувшись на спинку и вытянув ноги.
- Я смотрю: ты чем-то озабочен. Хреново что ли?
- Почему? - с трудом заставив себя перевести взгляд  на непрошенного собеседника и нисколько не удивившись его фамильярности, ответил мужчина в галстуке.
- Да ты какой-то не в себе. И пьёшь, вон, какую-то бурду.
- Ах, это! Да завязал я, понимаешь.
- Ну, кофе-то пить, поприличнее места нашлись бы.
- Мне здесь привычней. Да и ты, я вижу, тоже пока без горячительных обходишься.
- А ты взял бы и заказал кружечку для меня. И мне хорошо, да и тебе приятней. Добрые-то дела всегда душу греют, - хитро подмигнул небритый.
- С этого бы и начинал, - усмехнувшись ответил мужчина и подозвал официанта.
- Одно пиво, пожалуйста, - и посмотрев на соседа, - Ну и поесть что-нибудь. Для двоих, - подумав добавил он.
Дождавшись пиво, небритый, опасливо оглянувшись, достал из под полы початую бутылку водки и плеснул себе в кружку.
- Тебе тоже? Попробуй, полегчает.
- Да давай, чего уж там. Подожди.
Взяв свою чашечку и выплеснув содержимое в рядом стоявший фикус, протянул своему новому знакомому. Выпив и слегка поморщившись, принялись за закуску.
- Так ты чего такой смурной, с женой, что ли, не лады?
- Да нет. Настроение что-то - дрянь. Да и ты, я вижу, тоже не очень-то весёлый.
- А чего веселиться! Давай-ка ещё по одной.
- Тогда я и себе пиво закажу. Кажется прорвало.
- Вот, вот! Так-то оно лучше будет. Заодно и мне тоже, - одним залпом допив остатки, не растерялся небритый.
Выпив ещё по одной, оба как-то оживились.
- Так вот я и говорю, - продолжил он прерванный разговор, - Чего веселиться. Вот раньше было - это да-а-а! Ты раньше-то здесь бывал?
- Вообще-то, бывал. Давно уже.
- Ну так вот, раньше было куда веселее.
- Когда раньше-то?
- Ну когда Актриса здесь ещё была.
- Актриса? - вдруг насторожился мужчина в галстуке.
- Ну да. Вот времена были. А теперь… Тоска зелёная.
- А где же она сейчас? - слегка волнуясь, спросил он.
- Кто она? - не сразу понял напарник.
- Да Актриса же.
- Так ты же ничего не знаешь. Давненько тебя,однако, здесь не было. От хозяина, небось, недавно. Ну, да ладно. Моё какое дело.
- Ты говори, не тяни.
- Как её избили, ещё в начале зимы, так она здесь больше и не появлялась.
- Как избили! Кто избил?!
- Да пацаны какие-то. И что она им такого сделала. И главное, ни денег не забрали, ничего.
Разлив в пустые кружки остатки водки, продолжал, - Она веди и мухи никогда не обидела. Добрейшей души бабёнка была. А деньги, что она здесь зарабатывала ( а зарабатывала она в последнее время, я думаю, совсем не плохо) половину бродягам отдавала. Да и меня сколько раз выручала.
- Постой, постой! Почему была? Её что, уже..? - последнее слово застряло у него в горле.
- Да жива, жива. Но немножко не того, - выразительно покачав открытой ладошкой перед своими глазами, ответил небритый.
- Они же, ублюдки, так её ухайдокали… Да ещё головой об стенку, да всё об стенку. Козлы!
- А где же она сейчас?
- Ой, а ты не родственник ей случайно?
- Да какая разница. Где она?
- Ну откуда мне-то знать. Хотя, - почесав давно немытую голову, добавил, - На Набережной, вроде, её видели.
- Точно. Как же я сразу не подумал об этом, - и неожиданно вскочив, рванулся к выходу.
- Э-э! Э-э! А за пиво-то кто платить будет?! Так и я могу всех подряд угощать. И шляпу свою забери, она всё равно мне большевата будет.
Профессор вернулся ( это был конечно же он, как уже, наверное, догадался читатель) и, положив деньги на стол, вымолвил, - Сам расплатишься.
Забрав шляпу и уже на ходу добавив, - Спасибо, братишка, - быстро удалился.
До Набережной добрался почти бегом. Немного отдышавшись осмотревшись, пошёл вдоль, внимательно вглядываясь в лица встречных прохожих. Актрисы среди них не было. Неожиданно вспомнил, что когда-то здесь неподалёку жила Стэллка. Заглянул и туда. Дверь в подвал была уже оборудована большим железным навесом и заперта на большой висячий замок. Похоже, с тех пор тут уже никто не жил. Выйдя опять на Набережную, прошёлся в другую сторону, и опять назад. Так, протолкавшись часа два, ни с чем удалился.
На следующий день с утра пораньше Профессор был уже опять на своём посту. Безрезультатно, как и в прошлый раз, побродив до обеда, в сумрачном настроении зашёл в какую-то кафэшку, чтобы что-нибудь перекусить. Без особого аппетита пережёвывая пищу и запивая её минералкой, безучастно смотрел в окно. Какая-то пожилая женщина, сгорбившись и по старушечьи семеня ногами, проходила мимо.
- Кажется, она мне и вчера встречалась. Спрошу-ка у неё, может быть она что знает, - подумал про себя Профессор и выскочил на улицу. Без особого труда догнав женщину, окликнул её, - Извините, вы не подскажете…
Она как-то странно вздрогнула и вдруг, закрыв голову худенькими руками, нагнувшись и отпрянув в сторону, запричитала, - Не бейте меня! Я прошу вас не бейте меня! Не бейте!
Профессор в полной растерянности какое-то мгновение не мог вымолвить ни слова. Наконец, немного придя в себя, заговорил, - Успокойтесь, уважаемая. Никто вас не собирается бить. С чего вы взяли. Вам нечего бояться, я только спросить хотел.
Немного успокоившись, женщина выпрямилась и, опасливо опустив руки, подняла глаза, остановив свой блуждающий, ничего не выражающий взгляд где-то на уровне его груди. Слипшиеся седые волосы падали на её серое, измождённое лицо. Глубокий шрам пересекал её лоб наискосок до самой брови, отчего один глаз полностью не открывался и казалось, что она, собравшись кому-то подморгнуть, передумала, да так и не смогла открыть его полностью. И эта кривая улыбка, как усмешка, казалось застыла навечно на её провалившихся губах, даже когда она была обуята страхом или плакала. На вид ей можно было дать все шестьдесят, а то и больше. Увидев её вблизи, Профессор обмер.
- Настюшь, ты? - только и смог он выговорить.
Да, это была Актриса. Через какое-то время, наконец кое-как собой овладев, он, спеша и проглатывая слова, как будто боялся, что не успеет, заговорил, - Настенька, ты меня не узнала? Это же я, Профессор. Господи, что же они с тобой сделали, уроды! Ты меня помнишь? Ну? Неужели забыла!
Взяв её за плечи, не сильно, но в полном отчаянии, встряхнув, продолжал, - Это же я, Миша! Твой Мишенька!
Актриса вздрогнула. В глазах появился огонёк, словно бы они снова ожили, как будто маленький выключатель, щёлкнув где-то у неё в голове, включил на минутку память.
- Миша. Мишенька.
Подняв руку к его лицу, провела по щекам.
- Побрился, - почему-то не к месту сказала она. - Ты меня нашёл. Мишенька, - и заплакала.
Большие, как горошины, слёзы безудержно катились по её сморщенным щекам и, казалось, ничем их нельзя было остановить.
- Миша. Мишенька, - повторяла она вновь и вновь, а губы, растягиваясь ещё шире в странной улыбке, искажали ещё больше её лицо, обнажая беззубый рот.
- Я, Настенька. Я, - и обняв её хрупкое тело, он сам чуть не плакал.
- Ну, успокойся, родная. Больше тебя никто не обидит. Вот увидишь. Пошли отсюда. Ну почему люди бывают такие злые! Пошли со мной. Мы уедем с тобой в другой город. Туда, где я родился. У меня там есть комнатка. И работу я нашёл. Не ахти какая, но всё-таки… Пошли отсюда, милая. Пошли.
Так разговаривая и утешая, осторожно взял её за руку, развернул и повёл за собой.
Актриса послушно повиновалась, повторяя сквозь слёзы, словно ещё не веря себе, - Миша. Мишенька.
Они брели, прижавшись друг к другу, ничего и никого не замечая вокруг. Прохожие, увидев эту парочку, наверное с умилением думали, что какой-то очень заботливый и любящий сын гуляет со своей престарелой мамашей. Да какая разница, кто что думал. Им было всё равно. Главное - они были вместе. Наконец-то вместе. А весна-проказница, укутав небо грозовыми тучами, словно нахмурив брови, вдруг разразилась проливным дождём, загнав людей в подъезды и близлежащие забегаловки. Только двоих это, казалось, нисколько не тревожило. Они продолжали свой путь, несмотря на непогоду. Порывистый ветер со злорадством хлестал их по лицам мокрыми ладошками, словно сердитая мачеха ни в чём не повинных детей, злясь всё больше и больше. Однако, вскоре устав и сменив гнев на милость, удалилась, что-то бурча себе под нос, восвояси. Снова, улыбаясь, выглянуло солнышко, приукрасив посвежевший город разноцветной радугой. Снова улицы наполнились куда-то вечно спешащими людьми, постепенно поглощая собой наших героев, пока они совсем не исчезли из виду.
Жизнь продолжалась.

P.S. Возможно и это ещё не всё.