Маленький Гном и Большая Измена

Прошел год.  Маленький Гном заметно подрос (конечно, по гномским понятиям), у Большого Гнома прибавилось седины в бороде, Гномуся  раздобрела, стала загадочно улыбаться  и петь по утрам.  Зачастила к речке – то стирать, то воды принести, то вереска   или мяты собрать. А Герман… Пожалуй,  он изменился  больше других. Стал скрытным и  одновременно хвастливым, заносчивым  и  обидчивым.  На праздники  теперь уходил в соседний лес, в другое гномское сообщество и возвращался  сильно навеселе.
Большой  Гном  не придавал этому значения, думал – молодой, образумится со  временем,  спешил передать Герману свои  секреты – как распознать, где камушки стоящие,  как их достать, не разрушив породу, не вызвав обвала, который и дорожку к камушкам перекроет и самих добытчиков  может засыпать так, что вовек не сыщешь.   Показывал  все заветные места,   вместе с Германом  разведывал новые…
А Маленький?...  Он все еще был маленьким, хотя и подрос за год.  Его брали не каждый раз, поручали несложную работу,  учили не спеша.
И вот наступило  обычное  летнее утро, которое  разрушило  всю  жизнь, поделив ее, как водится, на до и после.
В то утро Большой Гном  собрал инструменты, нехитрый запас  провианта и сел  как обычно на крылечко  поджидать Германа.  Солнце поднялось уже высоко,  в лесу на разные голоса  заливались птицы,  а Германа все не было. Большой Гном забеспокоился и стал суетливо повторять «А Германа все нет…», потом  широко зашагал к домику Германа и вернулся совершенно обескураженный. Дверь была забита  доской,  а соседи сообщили, что видели, как рано утром Герман выходил  из дома с большим мешком за спиной. 
А дома его   ждал еще один сюрприз – оказывается,  исчезла и Гномуся,  вылезла, пока он  сидел на крыльце, через окно, прихватив свои пожитки и оставив Большому Гному на память веселенькие занавески с оборочками и  аляповатую картинку  на стене  - с целующимися на фоне буйной растительности гномами.
Это ужасное событие было непостижимым.  … А с другой стороны,  многое делало понятным и объяснимым.  За долгую жизнь Большой Гном сталкивался – и не раз -  с трудностями, и горестями, и потерями.  Но такого большого и оглушительного предательства  до сих пор  не довелось …
Маленький Гном  негодовал  и ликовал одновременно.  Он не мог себе представить,  что кто-то (да хоть кто) может так поступить. И не с кем-нибудь, а с самим Большим Гномом.  Но он был  маленький  и поэтому  по- детски радовался, что исчезла из его жизни Гномуся, с которой свыкся, а полюбить так  и не смог. И даже Герман,  которого даже и любил, но уж больно много с ним  возился Большой Гном. Нет чтобы  его,  Маленького, всему учить!...  Вот  теперь – думал Маленький Гном – вот теперь уж точно будут они вдвоем жить, только   они,  и никто им не нужен,  и все секреты Большой Гном  передаст ему. И  он,  Маленький Гном, пусть через много лет,  станет таким же умным,  с бородой, будет знать про камни больше всех гномов в этом лесу!...
Но  так  не получилось.  Большой  Гном  стал  совсем  неразговорчивым, сторонился  соседей, как будто стесняясь, что именно его бросил ученик, а другого нет (Маленький был как всегда не в счет),  часто прикладывался  к  вересковому  меду.  А то уходил на несколько дней  на рудники, один, почти без еды.  А когда Маленький  просил взять его с собой,  бормотал, что  никому  не верит.  Если уж Герман предал, то что ждать от малышей-глупышей?!...
Маленький  плакал и не знал, как доказать  свою верность.  Он  стал задумываться – а кто он Большому Гному?  Сын?  Внук?  Самый младший братик или племянник?  Или вообще никто.  Может, Большой Гном подобрал его в лесу под сосной, куда  обычно в корзинке подбрасывали ненужных   гномиков. Была такая  в лесу. Называлась «Сосна ненужных гномиков». Спросить у Большого  Гнома он не решался. Поэтому   стал  посматривать на себя в самовар (зеркальце Гномуся унесла с собой),   пытаясь отыскать сходство с  Большим Гномом.  Больше всего казались одинаковыми глаза. Зеленые. Так ведь лес. Зелень кругом. И гномов с зелеными глазами пруд пруди. 
Шло  время.  Маленький  стал меньше плакать и больше думать. А думал он – как горю помочь, как сделать, чтобы Большой Гном верил ему и чаще улыбался. И учил  всему. Как Германа. Он ходил за водой, топил печь в холодные ночи, готовил еду и много молчал. Только смотрел на Большого преданными, гномски-собачьими глазами. А Большой сначала ничего не замечал,  потом  стал  приглядываться к Маленькому,  иногда встречался с ним глазами.  И через долгое-долгое время по этим  кричащим глазам понял, что больно не только ему, что надо Маленькому помочь  и что все это долгое-долгое время Маленький на самом деле помогал, как мог,   ему - Большому. 
И опять наступило лето. И в одно солнечное утро жизнь опять переменилась,  разделившись на до и после.
Большой Гном  улыбнулся и  ворчливо (а по другому он не умел) сказал Маленькому: «Ну,  чего копошишься-то?  Пойдем работать. А то  солнце  скоро кусаться начнет».