Душа, Мистраль, Рыжая гадюка

Я убит, раздавлен. Я, как судья Данилкин.
Уходит последний холодный месяц февраль, но
Душа поэта всё равно печальна –
Каждый день корвалол – полторы бутылки,

Потому что сосуд моей души хрустальный,
Каждый изгиб  которой был так прекрасен,
Заплёван, как в городе Арзамасе
Заплеван гражданами туалет вокзальный.

Зодчий какой-то, кажется, Шнейдер-Штукин
Создал вечный символ  моей души печальной,
Из которой, как из колонны Ростральной,
Лезут действия рыжей одной гадюки.

Знаю-знаю, скоро будут строить  Мистраль, но
Разве может это утешить меня хоть как-то?
Ведь сокровенное значение данного факта
Может понять только блогер один, Навальный.

Надо пугать страну восходящего солнца.
Это политически правильно, я понимаю,
Потому что к острову нашему, Хабомаи
Руки нескромно жадные тянут свои японцы.

Но если бы попал  Мистраль в мои руки,
Я бы нашёл, где там на палубе пушка,
И воскликнув громко: «Я тебе не игрушка!»,
Как шарахнул бы по рыжей по той гадюке!

Её любовь – как ядовитый стронций,
Которым в Лондоне убили невозвращенца.
А выкидывать   любит она коленца
Покруче, чем  ФСБ, не говоря о японцах.

Это хорошо, что наши строят Мистраль, но
Никакой Мистраль не прекратит страданий
Одного из самых трепетных  и нежных  созданий,
О которых  я не в силах даже сказать вербально.