Трамвайное

Нахлынет – и хочется в старом трамвае
проехать по улицам города старого
в места, где сознание затмевает
недетской забывчивости эмбарго.
Привычно усядусь на треснувшей коже,
держась за перила передней скамейки,
тихонько глотая пейзаж придорожный,
смотря через плечи нетрезвой семейки.

А улицы, улицы в стороны тянут
избитые тропы усталых асфальтов,
свисают с балконов линялые стяги –
кумач отработанной праздничной смальты
закатного грязно-небесного свода,
под светом которого ехать и ехать,
и память вздыхает, как свежая сдоба –
вот были когда-то трамваи у чехов.

И были у нас эти чехи друзьями
а также поляки, болгары и венгры,
Москва омывалась столькими морями,
что в зависти бились буржуи и негры,
сушили каналы и множили путчи
и кто-то бубнил за экраном трещотки,
а тихие речи и профили лучших –
слышны на погосте да из-за решетки.

Неверное слово – и движутся танки,
и мы в диссидентах у чешских трамваев,
у чешского пива и «Глобуса» в банке –
всего, что осталось навек за Дунаем.
Чуток прокатиться – и хватит, и полно,
смочить юных лет волокнистые корни
и грудью разрезать годичные волны,
как будто и время трамваю покорно.