Южная кровь

Сосочки безупречные и свет
В глазах всегда неправильной девчонки -
Да кто сказал: Другой дороги нет?
И убеждал: Распутницы - подёнки?

Без пирсинга... - не сделала опять,
Причёска, правда, новая на киске,
И так давно привыкла доверять
Свои мне кисло-сладкие ириски...

В колоде карт не так уж много дам,
С которыми кончаешь до рассвета,
Кто был твой предок? Может быть - имам,
Упавший от любови с минарета?

Сосочки безупречные и свет
В глазах всегда неправильной девчонки -
Но кто сказал: Другой дороги нет
Кроме твоей распахнутой юбчонки?

Без пирсинга... - не сделала опять,
И след засосов (с..час то чьих?) на киске,
Забыл бы всё, да сладко целовать
Подтаявшие милые ириски...

В колоде карт не так уж много дам,
С которыми познаешь в мире это:
Горячей страсти безудержный храм
Не важно, для каких богов завета.

Сосочки безупречные и свет
(Какого чёрта, я ж не дал обета?)
Но шепчет кто-то: `Оглянись ей в след...,
А там ещё... и спрыгнешь... с минарета...

И выкуренная ночью сигарета
Тут не поможет - голову даю,
Уж слишком хорошо пылать в раю,
Где не бывает ни вопросов, ни ответов.

Без пирсинга. - не сделала опять,
Кто был твой предок, огненная дева?
Чьей волей то направо, то налево
О грудь к груди волной взлетаешь вспять,

Пытаясь то понять, то всё менять,
И зная точно: северный же слишком
Мальчишка с кем-то порванною книжкой,
Привыкший не тебя собой пленять,

А дальше снова: пять минут и омут,
Сомнения в котором быстро тонут,
Под утро отрекаясь от любви,
Когда уже все розоньки твои,

О неге умоляя, ждут пощады,
Но сами, ах предательницы, рады,
Раздуть, дрожа, до срока яр огонь
И требуют, безумствуя: Нас тронь

Таких, как есть, без ореола даже...