***

Почему это небо отнюдь не голубое?
Оно серое, как и людские лица.
Я один не влюблён ни в кого, но закован
Цепью слова, что раньше звучало «Столица».
Безразмерный в стихах, неуместный курильщик-
А чего ожидаешь ты, путник седой,
Ты не старше меня, но здесь я- твой могильщик.
Это я, а не ты, вновь вступаю свой бой.
Не сложу перо сердца, любви и свободы-
Буду резать чернилами я по бумаге.
И на смертном одре буду я хохотать,
Распинаемый лебедем, щукой и раком.
Вот такая судьба, что оружием- стих.
Полнокровные строки по жилам бегут,
И чернильное сердце, стучащее в ритм,
И плевки- не плевки, а тягучий мазут.
Полюбить меня суть подписать приговор,
Потому что разучились чувствовать силой,
Потому что забыли Ромео, Джульетту,
Генри Миллера с Марой, девушку и мужчину.
Смерть за всеми дверьми- о любви и ни слуха,
Вы боитесь сболтнуть, как запретное слово.
Но знайте, время придёт и вы вспомните всё.
А меня назовут в честь иного.