Икона

***
Вам –
сытым,
здоровьем пышущим –
над моим существом не стоять столбом,
надо мною –
горьким,
звенящим,
пишущим,
на таран идущим,
напролом.

Можете чечетку хмельную отплясывать!
Можете кричать мне:
«Транжира и мот!»
Я не поэт,
мне лишь тень отбрасывать.
Просто это мой
крестовый поход.
Сидите за окнами, слюдою забранными,
смотрите на улицы – вот мы,
тамплиеры!
С головами
к верху задранными,
голозадые,
влюбленные в веру!

Двинулась колонна, зубами
скрипящая,
в кованых латах,
начищенных жиром.
Впереди – икона
словоточащая,
на иконе –
главный «мот и транжир»

Вам –
жадным,
голодных хающим –
над толпою воинственной
не вести игру.

Вы – молчуны, а мы говорящие!
Вы – болтуны,
а наши стихи не врут!!!

И покуда слышатся
раскаты майские,
помните –
это шествие крестоносцев:
на ваших губах
рифмованной пляскою
жарче азовского
медового солнца.

Грохочут доспехами
гордые звенья!
Вам же –
раскованным –
свободы мало.
Ударами рифмы
и вдохновения
мы свои мечи перековали на орала.

***
Вы
в каждом окне,
со своим мечиком,
а может и вовсе
с коротким
мечишкой.
Щитята подперли
округлым плечиком,
шеломы уткнули
в худые бровишки.

Кованая рать
под каждою форточкой:
флейты,
тромбоны,
щиты червленые.
Поджарые,
тощие – мозги да косточки.
В бою – смелые,
на бой – вдохновленные.

Вместо распятий –
перья гусиные,
вместо молитвы – ямбы
броские,
а в окладе
на обоях светло-синих
скуластый лик –
товарищ Маяковский.

***
Сурово глядит апостол
тринадцатый,
будто я в желтой
сестринской блузке
ору
о коммунизма коронации,
и Пушкина попрал
из истории
русской.

Знаю,
времена на Вас такие выпали:
или ори,
или кланяйся.
И счастье,
что вы первое выбрали.
А за усмешки
мы, поверьте, каемся.

Вот и выткали Вам память
словами медными
на «холсте»,
полюбившемся
смолоду,
лозунгами бравыми,
речами победными.
Тем ярче медь,
чем больше голода!

Им –
богатеям,
гурманам зажравшимся –
только для виду вздыхать
о рифме.
И наши творения истосковавшиеся
снова взревут
в полыхающем ритме:

«Кушайте!
Нате!
К столу подано!
Чтоб вам эти строки
да поперек горла!
Ваши умишки давно распроданы!
Осталось,
чтобы и пузом подперло!»

***
Вам –
сытым,
здоровьем пышущим –
над моею душой
столбом не стоять,
над моим тельцем,
еле дышащим,
продолжающим перо в руке держать.

Можете степ на поминках
отбряцать!
Можете высечь:
«Мот и транжир!»

А вдруг
обо мне
лет через двадцать
скажут:
«Чтобы каждый так жил!»…