Он хриплым голосом кричит...

           Нет, никогда, ничей я не был современник,
           Мне не с руки почёт такой.
           О, как противен мне какой-то соименник,
           То был не я, то был другой.

             (Осип Мандельштам)




Он хриплым голосом кричит,
февральскою порошей оставляя след -
котёнок брошенный и выживший в подвале
заброшенного склада магазина,
в котором раньше
рыбой торговали -

я в этом здании живу -
он - мой сосед
и сотоварищ по ночам гортанных
птичьих тоскований
по миру, где не убивали,
не оставляли
на голодное существованье
никого...

Пойду во двор -
кусок какой-нибудь ему,
не подпускающему близко (помнит боль),
с сознанием виновности своей
угрюмо брошу -
я не спасу его -
я не раздвину мира тьму -
я миром, как и он
на выживанье телом -
на выживание звучаньем слова
в пространстве времени от соли боли белом
(вот и пороша!) -
брошен...

Лишь сострадание в тисках такого дела -
от вымирания спасает то, что через голод, холод -
во все века и повсеместно -
под сенью муки крестной
пело -
страстным расцветом почек одиночеств певчих -
смело -
воскресно...