ра ри тет но

…был вечер, рынок был прямо на улице, возле продуктового гастронома, на каких-то ящиках и тележках лежали всяческие никчемные вещички, вплоть до клетки без канарейки.

Они стояли чуть в сторонке. Она в шляпке с темной вуалеткой, он с непокрытой головой, белый, как лунь. Она держала два чайничка для заварки, цельнометаллические вечные изделия середины прошлого века, еще не антиквариат, уже редкость.
Я спросил цену. Цена была смешная. Я машинально сбросил вдвое – рынок же… Она тут же протянула мне и второй чайничек и сказала «берите». Мне стало очень нехорошо внутри, как какая-то горячая волна стыда прошла и, может быть, я покраснел…
Выручила меня жена моя. Она начала собирать разложенные на скатерти прямо на газоне аккуратными стопками платочки, какие-то салфеточки, еще  выбирать из их хозяйственной сумки что-то. Всё очень добротное, всё из былой достойной жизни. Я сбежал к прилавку букиниста. Через минут десять жена меня позвала, сказала «Давай кошелек», заплатила.
Мы ушли. Мы ведь вышли просто погулять, посидеть в уличном кафе. На повороте я оглянулся. Дама в вуалетке, улыбаясь сквозь слёзы, шла в сияющий электрический гастроном покупать еду. Белоголовый старик смотрел выше этого мира в чистое божие небо.

Очень редко мы пьём чай из этих чайничков.