Материнский суд

А ты его убил. Щелчок — и парня нет.
Стилетом вдоль ложбин, в висок вперил кастет.
А ты его растил до двадцати годов?
Чтоб кто-нибудь растлил — ты был к тому готов?
А ты над ним не спал, когда впадал он в хворь?
Взрослел — ты по стопам выслеживал, как вор?
Боялся отпустить шелковую узду?
За поиски путей платил любую мзду?
А ты его рожал? Рожал?! Ну, говори!
Тебя рожала ржа в кровавый цвет зари.
Возможно, и не мать — волчица родила!
Пистоль тебе и мат в напутствие дала —
Иди, мол, и стреляй — сильнее ты иных,
Им спуску не давай, чуть что — и враз под дых!
А тот другой – он слаб? В науку он пошёл?
Иди, сыночек, грабь, - ты у меня большой!

Ты грабил, убивал, за деньги и за так.
А моего за что? За ломаный пятак?
Так просто – ни за что? Чтоб мускулом сыграть?
Ты бил его как мог, чтоб верх над ним держать.
И он бы дал под дых, да вот — не волчий сын...
В суде ты сразу сник, уже — не властелин.
Юлишь, блудливый кот, вертишься карасём.
Мечтаешь вырвать лот с судилою вдвоём?
Хоть с виду я жива, но внешний  вид — обман.
О, сколько в мире нас — от горя мёртвых мам!