Язык

там, где в горле крестом встаёт
акцент лотарингский,
повернуть бы язык, развязать до пупа,
свернуть
молоко, что умеет думать по-староанглийски.
пышнотелую пену засохшую отколупать
от серебряной эмалированной
стали - гладкости.
и обдать
кипятком так, чтоб кожа шуршала в такт
и, слезая, менялась бы в новую, к общей радости
выдавая чернильной галкой за пактом пакт.
там, где я просыпаюсь, горло полощут минорами,
я берусь за бемоль, без бекара не обходясь.
и за белыми в снег нестоличный рулонными шторами
превращается старофранцузский в арабскую вязь.
за молочной рекой не увидеть другого берега.
пьяный лодочник ставит со вздохом весло в песок.
слева тает под кожей ледник датчанина Беринга.
ржавой спицей последней плюётся катясь колесо.
там, где в горле колом встаёт воробьиное слово,
пробираясь несказанным в крепкий адамов кадык.
мне не сделаться было бы бесповоротно новым,
если б не развязать до пупа, повернуть язык.