Исповедь богача

Вот дочитаю эту молитву
И поднимусь на негнущиеся ноги.
Улыбка подобна изгибу бритвы,
Но надо мною всемогущие боги.

Во мне чудовищные черты,
Провозглашенные на паперти,
Смешались в раболепие слуг
С гимном вымышленных услуг,
Оказанных мною в виде монеты,
Блеснувшей на солнце ребром,
Из-за поднятой до глаз газеты,
В возвышении над миром серебром,
Низлагающим богов блеском.

Трепетали до боли мышцы,
И с громоподобным треском
Рушилась на голову черепица
Израильских храмовых крыш.
Ну что, бедняга, держи барыш!
Помолись за меня на суде…
А, впрочем, тебе, как и мне,
Дорогой одной идти,
Той, где рано или поздно
Пересекаются все пути.

Напускная брезгливость
С утра на надменном челе,
Самая лживая честность
Манжет богатых, мела белей.
С такой высоты трудно судить -
Полны улыбки любви или злобы.
Но не стоит с хвалебной в набат бить,
Потому как  похвалы для снобов,
Для прикрытия пороков бедности -
Ты мне монету, а я пою твою хвалебную.

И моя лишь заключается грешность,
В том, что вместе с эпохой иду ко дну.
Эпохой коротких умов
И прекрасных благородных дам.
В истории, писаной попом,
Заказанных победителем граф.
История писана викторианцами,
И нужно мужество в сиянии стати,
Что бы забавляясь на балах танцами,
Не присоединиться к их блестящему стану.

Воистину! Я не умею жить,
Не оглядываясь постоянно назад.
Может меня уже не стоит крестить?
Не тратьте силы для путников в ад.

Все женщины, которых я любил,
Любили закаты и королей.
Но мне не утаить грозного изгиба бровей,
Так же как в мешке десяток шил.