Счастье Ивана-вдовьего сына. Глава 8

НА ОСТРОВЕ

То он слабый, то могучий,
он и враг, и друг он лучший,
то он ласков, то строптив,
над землёю пролетит,
то лаская нежно всходы,
то волнуя в море воды.
Это ветер! Что на свете
есть сильней тебя, о ветер!

Море встало к небесам.
Тяжко в море морякам,
если буря, если шторм,
жизнь людская тут - ничто
в этой страшной круговерти...
И корабль
мощный ветер,
вдруг ударив в паруса,
как пушинку, в небеса
поднял, в облаках запутал,
в смерчи, как в стальные путы,
он корабль заковал,
охнул жутко
и... пропал.
Пал корабль в пучину волн,
о волну разбился он,
на кусочки развалился.
Кто за что успел, схватился,
кто не смог, пошёл ко дну.
Жизнь безвинно не одну
погубила сила злая...
Море щепками играет
и,за них едва цепляясь,
из последних сил стараясь,
плыли люди с корабля,
об одном судьбу моля,
чтоб какой клочок земли
показался бы вдали...

      *   *   *

Он очнулся.
Слух его
уловил дыханье волн.
Ветер волос шевелил.
Глаз ещё он не открыл,
понял: жив и невредим.
- Где ж царевич? Что же с ним? -
мысль сознанье обожгла,
сразу в чувство привела.
Огляделся.
Край зелёный,
солнцем, светом напоённый,
простирался перед ним.
Море ситцем голубым
чуть колышется, лаская
золотой песок. Лесная
речка тихо голубела
и тихонько шелестела
в камышах. По берегам
в ивняке весёлый гам
птах для глаза неприметных.
Сколько солнца! Сколько света!
Не земной ли  рай вокруг?

- Где ж царевич? Где мой друг? -
вновь подумал вдовий сын.
И, едва набравшись сил,
он на поиски пошёл,
недалече отошёл,
видит: руки распластав,
друг лежит, лужок обняв.
Быстро навзничь повернул
и к груди его прильнул.
Где-то очень далеко
сердце стукнуло легко.
Жив царевич!
Просто счастье!
Взяв царевича запястья,
руки свёл, на грудь нажал,
вновь развёл и продолжал
так до той поры, пока
не вздохнул дружок слегка...

А на утро снова в путь
на восток куда-нибудь.

      *   *   *

Лес прошли. Поляну. Взгорок.
Каждый час Иванам дорог,
мало времени у них.
Видят к вечеру они
впереди большой посёлок
и с надеждою весёлой
поспешили,
а в селеньи -
никакого населенья.
Постучали в первый дом -
пусто было в доме том.
Во второй стучат, и в третий...
Только лишь в последнем встретил
старый дед их у порога.
- Уходите, ради Бога! -
дед руками замахал -
Как бы кто не увидал.

Тут Иваны осерчали:
- Ты бы путников вначале
пригласил к себе в избу,
расспросил про их судьбу.
Мы ж не воры, не убийцы,
что нас гонишь?
Не годится
средь людей так поступать,
чтоб гостей с порога гнать!

Им на то ответил дед:
- Мне уже немало лет
и пора бы в мир иной,
но беззубая за мной
не заходит: видно ей
нет нужды в душе моей,
но гостям всегда мы рады.
Обижаться тут не надо,
беспокоюсь я о вас:
если кто-нибудь сейчас
видел вас в посёлке нашем,
то конец ваш будет страшен:
через день или другой
вы уйдёте в мир иной...

Тут промолвил вдовий сын:
- Говорят у нас в Руси,
что смертям двум не бывать,
а одной не миновать.
Да и мы не лыком шиты,
за себя-то мы, поди-ка,
всё ж сумеем постоять.

И старик сказал:
- Как знать?
Ну, что будет...

И на том
пригласил гостей он в дом,
лишь вздохнул он:
- Вот беда -
очень скудная еда
у меня: вода с колодца,
ну а хлеба - как придётся.
- Ничего, - друзья в ответ.-
Ведь на нет и суда нет.
Ты водой нас угости
и про то нас просвети,
что за край? И почему
нет людей в любом дому?
Что за смерть нас ожидает?
И за что напасть такая?

Дед на лавку их сажает,
он водой их угощает
из ковша и говорит:
- Почитай, что года с три,
как пришла в наш край беда.
Мы жили счастливо тогда.
Началось же с той поры,
как царевны - две сестры
подросли. Пришла пора уж
выходить обеим замуж.
До чего ж они пригожи!
Всяк, увидев их, не может
уж ни есть, ни пить, ни спать,
об одном лишь мог мечтать,
чтоб мгновенье хоть одно
побыть бы с ними.
Как вино,
пьянила каждого надежда.
И благородный, и невежда -
всяк женихом стремился стать.
И надо честно вам сказать,
что по характеру царевны
добры, скромны, зазря не гневны.
И вот со всех концов земли
шли женихи и шли, и шли.
В день воскресный
в лучшей зале
во дворце их принимали.
Им на приёме каждый раз
давали вежливый отказ.
Те шли обратною дорогой:
иной обижен был немного,
другой уж тем доволен был,
что царское мёд-пиво пил.
Едва уйдут, а им уж смена
сюда спешила нощно-денно.
И может быть в конце концов
нашлась бы пара молодцов,
что царевен бы пленили.
Их бы тут же поженили,
справив сразу обе свадьбы -
не пришлось беды узнать бы.
Но мы не знаем никогда,
откуда к нам идёт беда...
Случилось это в день воскресный.
Пришёл в посёлок неизвестный,
лицом не юн, но и не сед,
во всё был чёрное одет,
ничем другим не выделялся.
Пришёл и сразу затерялся
в толпе цветастой женихов.
И вот в одиннадцать часов
всех в палаты пригласили,
мёдом-пивом угостили.
Царь - отец двух дочерей
не сводил с гостей очей,
а потом спросил он их,
мол, что каждый за жених,
кто он родом, что имеет
и что делать сам умеет?
Стали гости называться,
по порядку представляться.
Были принцы здесь, купцы
и крестьяне, и бойцы -
в общем, самый разный люд,
как всегда, собрался тут.
Вот последним наконец
пред царём предстал чернец
и затеял разговор:
- Я - волшебник Лиховор.
Но пришёл к вам с гор своих
не волшебник, а жених.
Не смотри, как я одет:
предо мной дрожит весь свет,
богатств моих не сосчитать,
женой богатой может стать
та, что выйдет за меня.

Царь слушал, голову склоня,
подумал, а потом ответил:
- Что дороже нам на свете?
Власть? Богатство? Дети наши?
Что всего на свете краше?
С властью сердцу нет покоя,
деньги - дело наживное,
дети ж - гордость и отрада,
наше счастье и награда
нам по старости за труд,
что заслужишь, то дадут.
Если честно прожил жизнь,
дети тоже дорожить
будут именем отца, -
и, взглянув на чернеца,
заключил: -
Ты,Лиховор,
к нам пришёл на царский двор
как жених средь женихов,
а порядок здесь таков:
если кто из дочерей
пожелает стать твоей,
я препятствовать не стану,
будет свадьба без обману.
Если ж будет "нет" в ответ,
то на нет и суда нет -
я не буду их неволить,
силой счастья не построить...

В общем, что тянуть рассказ,
получил колдун отказ.
Разозлился чародей
на царя и на людей.
И тогда пришла беда:
с неба грянула вода
и в какое-то мгновенье
смыла царские строенья,
не осталось и следа.
И неведомо куда
дочки царские девались,
на сырой земле остались
старый царь, в тряпьё одетый,
да петух.
А в небе где-то
гром сурово грохотал:
толь над горем хохотал,
толи плакал вместе с нами...

Потянулись дни за днями,
каждый чёрного черней.
С той поры немало дней
уж прошло, а мой народ
в горьком рабстве смерти ждёт.
Я - последний из людей
в этом доме.
Чародей
постарался тут не славу,
каждому нашёл "забаву":
кто черпает ситом воду
и таскает к огороду,
и пока не принесёт,
не присядет, не уйдёт.
Кто варёное зерно
сеет: коль взойдёт оно,
то получит хлеба малость.
А другим ещё досталось
вдоль реки построить мост,
чтоб надёжен был и прост,
и чтоб с берега на берег
можно было людям, зверям
переправится свободно,
и к тому же чтобы сходни
не лежали.
И покуда
сделан этот мост не будет,
им уйти никак нельзя.
Так вот и живём, друзья.
От подобных от работ
подведёт пустой живот,
стынет в холоде душа,
и в кармане - ни гроша.
Опустели все поля,
не даёт зерна земля,
рыба в сети не идёт.
Запечалился народ.
И решили:
чтобы жить,
всем идти поклоны бить
силе лютой Лиховору.
Вот приходят люди в гору,
вышел к ним он и сказал:
- Вас давно я поджидал.
Знаю, с чем пришли сюда.
Это горе - не беда,
помогу вам, но за то,
чтоб отныне и потом,
если вы хотите жить,
дань мне будете платить.
Лгут, что я суров, жесток,
только лишь платите в срок -
жить тогда вам, не тужить,
а всего-то вам платить
от того, что вы найдёте,
что нажили, наживёте,
что наловите, взрастите -
чем хотите, тем платите -
три четвёртых.
Вот мой сказ.
Ну а вздумай кто из вас
обмануть меня хоть в чём,
познакомится с мечом:
я обиды не спущу,
я обмана не прощу!
Остальных моей заботой
оделю, едой, работой.
За заботу, хлеб и соль
отработать мне изволь.
Вот ответ, иного нет.

- Хоть прошло немного лет,
но от шумного селенья
нынче стало запустенье, -
так старик закончил, плача,
в полотенце слёзы пряча.
Вдовий сын сказал тогда:
- Ну а нас что за беда
ожидает? Расскажи,
правду-матку доложи.

И старик аж испугался:
- Ох, совсем я заболтался,
а о главном не сказал.
Лиховор указ издал:
всякий, кто приходит к нам
в гости или по делам,
должен быть немедля он
обязательно пленён
и наместнику пред очи
предоставлен.
Между прочим
есть такой в народе слух,
что наместник слеп и глух,
но неведомым чутьём
ощущает всё кругом,
а хитрей - не знает свет!
Правду говорят иль нет,
но одно я точно знаю,
всякий,если попадает
во дворец, уже оттуда
ждать его напрасно будут,
там и сгинет навсегда.
Тот дворец для вас беда.
Что внутри, то мраком тайны
всё покрыто, но случайно
я узнал про всё про это,
вам скажу я под секретом:
там окажут вам вниманье
и дадут одно заданье,
к вечеру назначат срок:
если выполнить не смог,
то прощайся с белым светом...

Замолчал старик на этом.
Тут же стражники пришли
и Иванов увели...