Двадцать второе июня

Подгоняя июнь жёлтым боком, солнце хищно катилось с востока,
Явно с мирной землёй не в ладу.
И таращилось огненным оком, как потатчик грехам и порокам
Ночи самой короткой в году.
     Заворчало на западе глухо, предвещая беду и разруху,
     Завопила церковная медь.
     Закрестилась в деревне старуха, помянув Бога, Сына и Духа,
     Чтоб от страха потом онеметь.
Утром солнечным  -  двадцать второго, Я проснулся от краткого слова,
От нежданного слова – война!
И шатнулась от дома и крова, погибая зазря, бестолково
Неповинная наша страна.
    И пакуют узлы наркоматы. И воюет родной мой десятый.
    И отцу позвонил военспец.
    А по радио, глухо и сжато мне, вдруг, стал неожиданно братом
    Всенародный наш вождь и отец.
Чёрной краской обиду я вылью. Значит, сказку не сделали былью?
Маскировки… Метро... Левитан...
Хлеба пайка в осьмушку и с гнилью. Вспоминай-ка ватрушку с ванилью!
На Петровке  -  невиданный танк.
     Всё для фронта! Ну дело за малым. Возвращались из мест генералы.      
     Всех бы так. И погоны ввели.
     Вот он враг! По Москве пленных гнали. На Неве Ленинград отстояли
     И рейхстаг замаячил вдали.
 От Москвы, всё изведав,   -  с боями. Мы правы и Победа за нами.!
 И, конечно, он будет разбит!
 Не пришла похоронная маме, ты вернулся , звеня орденами,
 И осколок под сердцем зашит.
     Дай-то Бог! Доживём, может статься. Подсчитают, потом удивятся
     Внуки в мирной и сытой стране.
     Тех, кто смог. Кому выпало драться в эти тыща четыреста двадцать,
     Их, поныне, я вижу во сне. 
                Домой.
               
Паровозы пыхтят неустанно и версту коротят тук, да тук.
Как ты встретишь, родной полустанок, после стольких смертей и разлук?
Мы три года  -  на запад, на запад. Наливай за Победу, браток,
А в вагонах берёзовый запах. Мы, теперь, стало быть, на восток.
А в вагонах махорка с Казбеком, тост за Сталина, слёзы и смех.
Пляшут русскую Гиви с узбеком за меня, за тебя и за тех.
А за окнами трубы печные и вчерашних окопов оскал,
А за окнами, стал быть, Россия, за которую я воевал.
Сколько вёрст позади, сколько горя, но над печкой, смотри-ка, дымок.
А колёса всё вторят и вторят: на восток, на восток, на восток.
Сколько нас, молодых и не очень, полегло, пусть Господь нам простит
Все грехи. Я и сам, между прочим, дважды ранен и трижды убит.
Я с немецким мешаю  московский. Я в атаках язык изучал.
Мне за Польшу вручал Рокоссовский, а Героя мне Жуков вручал.
Мы правы и Победа за нами! Плыл в дыму писаришка штабной.
Под гармошку, пешком, поездами. Со слезами, звеня орденами,
Возвращалась Россия домой.