Вещи

Огромный буфет и весёлое кресло-качалка.
Над детской кроватью – закат и летящие гуси...
Зачем это помнить – вещей ли потерянных жалко?
Всё смертно. И вещи. Но повод ли это для грусти?

Всё смертно, дружище. Движенье – по сути, круженье.
Кривая замкнется, как долго бы мы ни плутали.
Чем дальше от детства, тем ближе. Тем чаще вторженья.
Из темного ила забвенья всплывают детали.

Всплывают и дышат – всё более зримо и внятно.
Вот ложка с медведем. В горошек любимая чашка.
Вот письменный стол – на фанере лиловые пятна
(Врала и шалила чернильница-непроливашка)...

Четвертый этаж; ни балкона, ни ванной в квартире.
Приемник «Байкал». Рычажок и движенье визира.
Обрывки мелодий, и трески, и свисты в эфире...
Блаженно и больно быть гостем угасшего мира.

Но жадно я черпаю детство – как воду, горстями.
И если бессмертна душа дорогого предмета –
В каких вы мирах, гобеленовый коврик с гусями
И мой целлулоидный заяц лимонного цвета?