СтихоТворение 2

Забеременела душа,
словно рыба - полна икрой.
Стала ой, как нехороша...
Тяжко дышит. Ну, не впервой.
Понимает – пора рожать
на небожий и чахлый свет.
Я прошу её подождать.
Я придумываю сюжет.

Обхожу резвой рысью стол,
словно кот горячую снедь.
Мысль поставлена на прикол.
Это ж надо ещё посметь
прикоснуться к глади листа
и, нащупывая амулет,
ободрать лохмотья бинта
и подставить себя под свет.

И мигать, как артиллерист
перед рампой холодных звёзд,
под пронзительный, резкий свист
пролетающих мимо вёрст,
тех, что пройдены без тебя
и воспеты, опять же, без…
Полюби их, ведь не любя,
ни один ещё не воскрес.

Полюби тех, кто рисовал,
не спросясь тебя, города,
кто уверен - пока ты спал,
куда лучше росла трава.
Пусть не ждут уж давно вестей
от тебя, и не ждут побед.
Полюби же, вообще, людей.
И придумывай свой сюжет.

Своенравно корёжа нос,
хмурясь, выгляни за окно.
До прозрения не дорос,
но уже хоть не так темно.
Пусть не брезжит покуда смысл
в беллетристике слёз и гроз…
На приколе чернеет мысль,
точно в Ваенге бомбовоз.

Океанский терзая бриз,
перекладывать бы руля,
даже пусть – исполнять каприз
своенравного короля.
Не терзаясь почти ничем,
слушать, как шелестит вода.
Чтоб дурацкий вопрос «зачем?»,
превратился в вопрос «когда?».

К чести неба – оно молчит,
просто делает, что должно.
И покуда комок стучит
между рёбер, то суждено
перемалывать воздух ртом,
пересыпав слова рукой
не откладывая на потом
всё, что может снести рекой.

Как весна поломает лёд,
загрохочет, снесёт к чертям
то, что целую зиму плёл,
уподабливаясь новостям.
Повторяясь грубил, скулил
про судьбы жестяную нить…
Если правду ты говорил,
что ж теперь тебе говорить?

Так смотри же, молчи теперь.
Пусть нащупывает рука –
где-то здесь находилась дверь
и она была без замка.
Уходи. Даже согреша,
от своей не сбежать крови.
Что бы ни родила душа,
ведь зачала-то по любви.

Пробегает по пальцам ночь,
на бумаге рисуя знаки.
Сны бредут чередою прочь,
молча, как больные собаки.
Попивая горячий чай,
набиваешь окурками короб.
И вдруг проступит слово «ПРОЩАЙ».
И как снег сыпанет за ворот.

Как холодной водой в лицо,
поутру, где-нибудь за Байкалом.
Под ногою вздохнёт крыльцо,
что давно от тебя устало.
Как же хочется веровать,
что тебя где-то ждут и знают.
Где не принято уставать.
Непогоды где не бывает.

Вертолёта ждать до тоски,
первый снег угрюмо встречая,
и, ладонями сжав виски,
вспоминать, как гремят трамваи.
И в тумане иззябших вод
разглядеть силуэт моста.
И если вру я, то пусть снесёт
мне башку лопастьми винта!

Тишина. Только с неба льёт.
Да не дождь, а готовая слякоть.
Ты как выглядит тот вертолёт
позабыл, так чего же плакать.
Ты щекою к столу прижмись
и учись молчать у стекла…
Уже поздно. Давай, ложись.
Вот, такие, вот, брат, дела…