Наоми и Хрустальная

     Пони полукровка Хрустальная послушно  семенила за Машей по коридору. Мордочка у нее миниатюрная, а глазки – черные бусинки. Строптивый Гаргон  косился на лошадку из-за решетки денника и фыркал от смеха.
    - Карлица, карлица! Ха-ха-ха! Вот так чудо гороховое! – невоспитанный жеребец.
      В деннике напротив Панацея, орловская рысачка, возмущенно качала головой. Поведение  Гаргона раздражало кобылу.    Быцла бы ее воля, проучила бы наглеца. Строгая тетушка обращалась к соседке Элегии:
     - Посмотрите-ка на мальчишку!  Никакого уважение к старшим. Совсем распустилась современная молодежь.
В знак согласия Элегия вздыхала и закатывала глаза. Изящно переступала с одного копыта на другое. Искоса поглядывала на Гаргона. Вороной красавец вызывал у нее симпатию. Незаметно от соседки строила ему глазки, по-женски кокетливо шевелила ушами. Пылкий жеребец кружился по деннику. Догадлива Панацея фырнула брезгливо:
    - Срамота! –  и отвернулась к окну.
А пони Хрустальная не обращала внимания на глупого забияку. Улыбалась тихонько. Ласково гладила мордочкой Машину руку. Благодарила за доброту и заботу. Девочка ухаживала за ней. Чистила шерстку, причесывала гриву и хвост. Убирала из денника грязные опилки. А лошадку охотно слушалась хозяйку. На плацу выполняла все ее команды.
      Никто из людей не догадывался. Никто из них даже представить не мог, какой красавицей была Хрустальная. Но глаза человека не приспособлены к чудесам. Однообразные будни и семейные заботы закрывали от него волшебный мир, запирали драгоценную шкатулку за железной дверью, за семью замками.
     Хрустальная вселенная – это прозрачная вода, это сверкающие на солнце горные ручейки, это горные ручейки, усыпляющие волшебными  снами чудаков и романтиков.
     Лошадка не понимала человеческого языка. Но хорошо улавливала характер разговора и безошибочно определяла характер человека.  Лена и Катя, девочки подростки, ухаживали за ней, как и Маша. Они тоже были хорошими девочками. Но Хрустальная чувствовала, что одна только Маша любила ее по-настоящему.
     Честная и  послушная лошадка не умела критиковать. Она катала на себе всех желающих, никого не обижала, никого не сбрасывала. Даже вредных мальчишек не сбрасывала, которые били ее пятками по бокам, заставляли бегать до усталости рысью и галопом. Маша жалела Хрустальную. Заходила к ней в денник, обнимала за мордочку, приговаривала ласково: «Хорошая моя!»
     На плацу Маша тренировала манежные фигуры. Посылала лошадку змейкой. Это называется серпантин. Разучивала круги и вольты  (маленькие кружочки) на рыси и галопе. Отрабатывала заезды налево и перемены через круг.  Серьезно готовилась к первым соревнованиям. Проводила на конюшне все свободное время.  Утром помогала конюхам раздавать сено и отбывать денники, а вечером седлала Хрустальную.  Правда, школьные занятия пропускала. Но маме обещала, что наверстает упущенное после выступления.
     А мама для дочки готовила сюрприз. Шила ей ко дню выступления платье из белого шелка.  И даже музыку специальную подобрала  - свадебный марш Мендельсона.  А когда Маша помирила платье, папа и бабушка ахнули от удивления.  Как будто фея из мира сказок прилетела на землю и превратила  девочку в маленькую принцессу.  Лена, Машина сестра, в этот же вечер расхваливала перед подругой Машины наряды. А Катя от радости хлопала в ладоши. Она сразу же придумала показательный номер. Жених и невеста синхронно выполняют вольты и серпантины под марш Мендельсона.  Катя тоже похвасталась перед Леной своими нарядами. Мама купила ей для выступления черный костюмчик: элегантные брюки и модного фасона жакет.  И даже черную бабочку на шею.  И даже белую рубашку под жакет.  Катя в костюмчике была похожа на худенького светловолосого мальчика, на маленького принца, который спустился со звезды. Лена придумала еще один фокус. Принесла из дома уголек и подрисовала у Кати маленькие усики, как у настоящего джентльмена.
     Красивая получилась пара! Невеста на гнедой Хрустальной, и жених на вороной Наоми.
    В день выступлений лошадку чувствовали праздничную атмосферу. Наоми ходила по деннику и фыркала от волнения. Хрустальная стояла спокойно, но сердце  у нее стучало, будто хотело выскочит из груди.
     Черную гриву Наоми переплели красными ленточками. А Гриву Хрустальной украсили белыми бантами. Они спадали волнами до земли и напоминали белую фату. Хвосты у лошадой: хорошенько причесаны и побрызганы для красоты блестящим раствором.
     Когда Маша вывела из конюшни Хрустальную, село в седло, расправила платье и натянула повод, посылая лошадку вперед, зрители притихли от восхищения, а потом, будто опомнились, и дружно захлопали.  Девочка-наездница, белоснежная и воздушная, летела по дорожке, порхала, как бабочка, с легкостью выполняя повороты и круги под музыку вальса. За Машей выступала Катя. Она выполняла сложные элементы  уверено и отважно, как настоящий джигит.
     Судьи были очарованы. И справедливо решили наградить золотоыми медалями сразу двух девочек и двух лошадок. А на показательных выступлениях  Маша и Каря устроили настоящее представление. Под марш Мендельсона, одетые, как жених и невеста, синхронно исполнили комбинацию из вольтов и серпантинной. Хрустальная и Наоми стали настоящими героями соревнований. В конюшню выстроилась очередь из поклонников. Мальчишки и девчонки угощали лошадок морковкой и яблочными дольками.  А у Гаргона при  виде угощения слюнки текли. Он обижено фыркал и дулся.  Его никто не угощал. Хрустальная не была злопамятной. Она бы охотно поделилась  с Гаргоном. Но только не умела говорить по-человечески.  А люди были не догадливы. Не умели разгадывать мысли животных по глазам.