***

                *  *  *   
Я сам себе судья, и прокурор,
и  конвоир, и сам себе защитник.
Как часто судьбам всем наперекор,
свои поступки совершал открыто.

Я рвал руками паутину лжи,
и разорвав протухшую неправду,
припомнив всех грамматик падежи,
я отделял  порядочных  от  гадов.

Меня скрутили, взяли под конвой.
Меня подвергли изуверской лупке.
Я обвинён был чёртовой судьбой,
вновь  приписавшей грязные проступки.

Как прокурор, я обвинял себя,
в  лицо бросая  яростно укоры.
А пробудившийся во мне судья
во много был согласен с прокурором.

Умолкли все. И встал я, адвокат,
чтоб  доказать, что нет вины ни капли…
А конвоир, молоденький солдат,
всех слушал, шею вытянув, как цапля.

Да, я себя оправдывал во всём…
И доказал, что всё творил во благо.
В итоге, я, преступник, был спасён,
и на глаза наплыло счастье влагой.

Процесс окончен. Я освобождён.
И приговор тот для меня не в новость.
Я мог быть сам собою осуждён…
Меня очистила от обвинений совесть…