Баня по-чёрному

               
         Трудно, пожар и переезд. Это слишком много для семьи, где маленьких душ трое, а

потом ещё двое, в том числе и ваш покорный слуга. Осень. Картошка сгорела, и

радость за детей: живы и здоровы, вот только новые валенки поглотил беспошадный

огонь.

         Оказались там, где оказались. На той же реке, только на правом берегу и ближе к

школе. Школа на всю округу, аж семилетка, а позднее восьмилетка.

Подобрали по деньгам домик без крыши, от дождя спасались под русской печью.

Кормилица, не считая коровы, и поилица, так же согревалица. До холодов справил

отец три венца над домом и крышу. Какое счастье иметь крышу над головой. Баня

по-чёрному, на две семьи, топили по-очерёдности. Денег хватило только на это и то,

слава Богу, выплатили обязательную страховку и помогли всей деревней.

Ваш покорный слуга (повторюсь) родился позднее этих событий и ему тоже понадобилась

баня. Приходилось мыться и в русской печьке, это когда болели или стужа, мороз за тридцать

и более. Зимы тогда были настоящие, ух.х!

         Дрова заготавливали рядом с баней, ольха выручала, нетолстая, как раз по силам и

подростку, и маме: тут же колодец, вернее его подобие. Из него брали воду и для

огорода. А зимой колодец крепко промерзал. Болотистое местечко, лягушки и ужи,

совсем невредные.

          Хочу затронуть примечательный случай. Очень любил, когда к нам  приезжали из

города двоюродные: братья и сёстры, дедушка Василий, единственный, которого я

застал в здравии и тётушки. Соответственно матушка моя Васильевна, а отец Иванович,

он самый старший в деревне, из молодых мужиков, сорока не было, а уже Иваныч

или Михаил Иванович. Фронтовик, группу инвалидности сняли по указу известного

вождя всех народов.

Дядя Коля, вернее Николай Николаевич тоже фронтовик. По воле судьбы, с Дальнего

Востока в 1943году в одном эшелоне с Иванычем, попали на Калининский фронт.

После войны породнились. Что находились в одном эшелоне, выяснили позднее, что

срочную начинали вместе на Дальнем Востоке, как они выражались: "Держали японца".

О войне оба рассказывали скупо, но голую правду. Скажем, как пьяный капитан под-

нял роту на дзоты без артподкотовки или в разведке пришлось застрелить своего,

как я понял, чтобы выполнить задание любой ценой.

      Дядя Коля имел отношение и к разведке, и минированию. Орден Красной Звезды и

Орден Славы. Контужен.

     С дядей Колей пошли на рыбалку. Кстати я, в этот раз, вытащил самую крупную рыбу,

за всю историю моего рыболовства. Уху варил, конечно, он. Он же герой моего главного

рассказа. Уха получилась наславу, с дымком, под самогоночку для взрослых и

ощущением какого-то тепла от встречи с родственниками.

      Была и баня по-чёрному с берёзовым веником, который до недавнего времени висел

на уже немолодой берёзе.

      В бане тепло и темно. Одно маленькое окно, величиной с один сруб по высоте, вернее

один венец, и сажа, нависающая, как чёрный бархат, на потолке, стенах, везде, кроме

лавок. Вот чего не учёл герой-разведчик, фронтовик. И так исхлестал себя веником,

касаясь в темноте стен, потолка и ровными движениями опуская веник на всё своё

тело. Просчитался бывший воин.

      Что было потом, не поддаётся описанию...Сажа впиталась в его кожу, и белые зубы

всё сразу выдали. Честно говоря, как отмывался "негритянский гадкий утёнок", не

припомню. Но здоровья прибавил себе в нашей бане. Принимают же уголь, когда плохо,

а тут снаружи.

             Вечная память героям, ушедшими первыми и потом..!

А отец мой, Михаил Иванович, жив, но не очень здоров, 91 годок. И могилку деда

Ивана Андреевича, нашли на погосте у Вознесенья, что в посёлке Бычиха на реке

Меза.

Но это уже другая история.
Морозный день февраля 2011 года.

Михаил Иванович Соколов ушёл в Бессмертный полк в 2014 году. Николай Николаевич Глазунов бывший детдомовец, а имя ему нарекли в детдоме, ушёл намного раньше.
Сейчас они вместе в ста метрах друг от друга.

Снимок с многочисленных страниц интернета. Спасибо автору.