***

Напутствие новому Эндимиону

Щепотку соли тебе под язык.
Вперед, мой мальчик!
Не забывай никогда, сколь горек воздух мира.
И как одержимые птицы сквозь эти стремятся пространства
Неумолимо, беспечно, неистово как персты демиурга,
Но никому не спрятать лиц в его прозрачных ладонях.
Вперед, мой мальчик! Видишь, как напряглось пространство?
Всё кругом звенит и немыслимо хрупко.
Коснись цветка и почувствуешь его всеобъемлющую пустоту,
И то как солнце заходит в стылой груди твоей каждый день
И через тысячи темных лет, исполненных грезами, всходит.
Да, твои грезы… Вместилище благоуханной плоти,
Выпуклых знаков, вздохов девственниц и бескрайних седых морей,
Древних идолов, покинутых капищ, страждущих демонов, забытых храмов,
Останков наших молитв и сводящих с ума страстей.
Не бойся безумия! Вперед, мой мальчик!
Не отличить зрачка от зримого неба,
Нет обратной стороны у пахнущих «человеком» вещей,
У бесцветной, податливой,словно лоно любимой, глины.
И все павшие звери, ангелы и даже звезды
Прорастают в ней сладкими злаками сквозь толщу молчанья.
Ах, эти зерна! Бережно собери их!
Сжуй, смешай со своей солёной слюною,
Соделай хлеба и накорми ими Бога...



Запоет, зазвенит серебряный голос в сумеречном саду,
Кто-то нездешний взойдет на гору и станет ждать.
И как будто все прожито и я уже умер, но вот опять,
Оглушенный чужим бытием, на чарующий зов иду.

Или случается, нахожу средь праха древних страниц
То, чего не искал, но о чем вожделеют позабытые сны
И, счастливый и изумленный, не ведаю больше вины,
Но выбегаю на берег моря и плача падаю ниц.

Или просто надеюсь под сенью безмолвных звёзд,
Что вот-вот прилетит птица, а внутри всё болит и рвёт.
И огненный зверь, очами мерцая, меня стережёт,
Когда из груди рвется на волю мой чёрный дрозд.

А тысячи горьких солнц всё глядят на меня как в бреду,
Я ослеп, не помню, о чем сердце учило меня молчать.
Кто-то нездешний взойдёт на гору и станет ждать.
Оглушенный чужим бытием,намучительный зов пойду.



Что же, прозрачен мир,
Невесомо павшее внутрь бремя.
Тропы как в детстве пустынны
И исполнены тишины.
Не бойся молчанья вещей,
Когда в них умирает время -
Сотри с лица горечь ночи
Как древние письмена с ветхой стены.
О, множество ощущений!
Ты сродни затяжному полету
Опьяневших от вечного ветра птиц
И пророчащей их синеве.
Беспечному низвержению камня,
Чистейшей пронзительной ноте
Бытия в шелестящей зелёной листве.
Так нужно ли повторять
Как едины заботы всех тех не спящих -
Чьи уста переполнены
Сумраком сладких имён -
В тех лазоревых далях,
Пустотой блаженной манящих,
Где Сердце Всего Живого
Видит свой дивный сон
О Любви 
          О Любви 
                О Любви…



Песенка пастушка

Мне бы не уйти далеко в этом небе
Слишком легко задохнуться в пути
Под ногами мертвого времени пепел
И моих следов никому не найти

Брошенное сердце изнывает в страхе
И больною кровью бродит в нем беда
Но где стыло все почерневшим прахом
Там уже горит радостно звезда!

Звёздочка моя, милая сестрица!
Ты всегда со мной там где света нет
Опали собою тьму в моих в глазницах,
Без тебя не жив, сгинет белый свет

И куда б я ни шел, лишь Ты, Ты повсюду!
Вне того что дорого больше нет дорог
И если я дышу, это ли не чудо!
Я огнём пылаю и кругом Всё Бог

Мне бы не сыскать ни раздолья, ни воли
Не услышать плеска огнегривых трав
Но я отпустил душу в чисто поле
Навсегда забыв, имя потеряв

Где теперь искать смерти мою душу?
Безымянный жар вечным летом щедр!
Где слова несли ледяную стужу
Там теперь поет одинокий ветр

Ветер мой родной, вездесущий брат!
Ты всегда со мной, где простора нет
Ты буди уснувших, бей в литой набат
Без тебя погибнет, сгинет белый свет

И куда б я ни шел, лишь Ты, Ты повсюду!
Вне того что дорого больше нет дорог
И если я дышу, это ли не чудо!
Я тобой овеян и кругом Всё Бог

Мне бы не избыть изможденного горя
И не понять, что нам шепчет прибой
Если бы не стал я глубинами моря
Чтобы навеки остаться собой...

И куда б я ни шел, лишь Ты, Ты повсюду!
Вне того, что дорого больше нет дорог
И если я дышу, это ли не чудо!
Я тону в тебе, беспредельный Бог!




Имя моё. Что проку мне в нём?
Безблагодатно дыханье, убого и сиро.
Я тёмная рыба, поднятая из глубины волной,
Задыхаюсь на берегах этого мира.
Я попал в сети слов…
И безымянное счастье бездонных,
Наполненных тайной живою просторов,
Мне заменил песок, чуждая твердь,
На которой, силясь вернуться назад,
Я оставляю неистовые узоры...
О, смертный танец!
О, желанная близость прибоя!
Вы, вековые стихии! Вас познаю теперь!
О, горькое сердце моё, восстань!
Если любишь, пройди сквозь это жгучее солнце земное,
И этой любви отныне всё бытие моё вверь!