Шмидт и Суров

В деревне Шмидтов поселили нам
(семейство – с Казахстана, что ли),
а Шмидт – немецкая фамилия,
что, в общем, не играет роли.

И вот хорошим майским праздником –
Число победное, девятое, -
Наш Шмидт идет, сияет тазиком
Физиономия поддатая.

Дядь Петю Сурова встречает он
Мужской степенною беседой,
И дядю Петю поздравляет он
С великой, стало быть, Победой.

Тот тоже выпил со товарищи,
Он наливается обидою.
«Ах, немчура! Ты поздравлять еще!
А дед-то у меня погиб в бою,

И дядя сгинул под Кенигсбергом,
И батя маялся с ранения!»
А Шмидт ему: «Я к этим извергам,
Мол, не имею отношения!

Ишак ты старый! Нет, вы видели?»
А Суров: «Фриц! Не достреляли вас!»
А Шмидт: «Бреши! Мои родители
На оборону надрывались!

Да что я видел в тех Германиях?
Чем виноватый, интересно?»
И тут баталия пошла у них,
Но, слава богу, лишь словесно.

Но мат стоял – мать моя женщина!
И, как тут жены их не бились,
Ругались мужики до вечера,
Лишь за бутылкой помирились…

Забавный случай, только тяжкая
За ним сокрыта боль сердечная.
Война была, конечно, страшная.
И эта память, видно, вечная.

Тот праздник – до сих пор подправлен он
Слезами, горечью и гневом.
В какой-то мере, Боже праведный,
Мы все… убиты подо Ржевом…