Безнадежное курица

(сопливые панки)

Как вчерашняя полночь по мозгу дала топором:
Тихий дребезг окна под мотор где-то мерзнущей тачки,
Тихий скрип помела белой ведьмы-зимы, такой страшный,
Что, казалось, под тьмой покрывал леденеет нутро.

Как сегодняшний день, пустотелый, как дом обгорелый,
И такой же вонючий, как жирная копоть на стенах,
Запыленный, замусорен, будто ковер, под ногами расстелен…
Я сижу под стеной, на ней надпись: мне все надоело!

Я сижу под стеной, со всей дури хочу окочуриться,
Словно камни во рту перекатывая, мысли в череп –
Я словами шепчу, что когда-нибудь вздернусь, дней через
Сотню-две. Только кто я? Задратая синяя курица.

Этот образ так ярок, так свеж, непривычен, откуда он взялся?
Твою ж мать, я по птицам ни разу, ни сном и ни духом.
Только даже при ней мои думы – сплошная разруха,
Я гадаю, что мне написать, запустив в волос пальцы.

Ее быль – тупой клекот, нелепой ходьбы ковылянье,
Ее жизнь – нести яйца, а, может, и в суп пригодиться,
Неуклюжей пародией гордого звания «птица» -
Тупо мясо. Летать не умеет. Чухня, не созданье.

Вонь курятника, лапы в дерьме, пухлый зад весь в соломе,
И тупая, как будто не то чтоб мозгов, - нет башки,
Даже стимула нет обращаться нам с ней по-людски,
Это – КУРИЦА!!! Сколько значений в известнейшем слове…

И представить себе: ее храм, сраный, темный, вонючий –
Опустел – перемерли товарки от тупости жизни,
Одиноко на грязном насесте засела – зависла,
Чем живешь ты теперь, тебя плющит, таращит и глючит…

Перья скомкались, слиплись, скудахтались и отвалились,
Твоя кожа в пупырышку неблагородно синеет,
Ты на свете любого создания нынче слабее
И позорнее, и безнадежнее, выжить все силясь,

Все пытаясь вернуть свою быль белокурым цыпленком…
О, мой бог… поскорее б убожество кинуть в бульончик,
Потому как труп курицы – зрелище все же не очень,
Такой синей… Уже не клокочущей тупо, но звонко…

И их тысячи – трупиков синих иль розовых, стылых,
Как погибли они, обезглавленные безнадегой,
Их судьба – столь кратка она, к пузу прямая дорога,
С птицефермы в ларек, из ларька – в сумку, да в холодильник…

И – спасение – суп. Это да. Зашибись, птичье счастье.
Жизнь в дерьме прожила – так пожалуйте смерть идиота.
Что-то больше мне думать об этом совсем не охота…
Здесь масштаб надо видеть, здесь скрытый подтекст – безучастность…

Так подумай – я – Курица. О человеке ли можно,
Что он думает, если пытался кого-то назвать так?
Что он думает, если себя окрестил так? Не надо,
Лучше не продолжать – вдруг убьешь. Помолчи. Осторожно…

Слово сказано. Не принимай близко к сердцу – забыть ведь никак,
Осознать до конца – вынос мозга. Тоска. Говно в клетку.
Продолжая существовать еще сотню столетий –
Безнадежное. Синее. Мертвое. Птица в руках…

24.01.11