Ферма в Уэллсе...

Ферма в Уэллсе*
под облаком,
полным жаворонков,
рыбки, улыбками
инкрустирующие
прозрачные ручьи
острова Иннишфри,**
разноцветная складчатость
скал
за озером Алма-Атинским,
в надмирной тени которых
я собирал
головками вниз
в трёхсотграммовую
эмалированную кружку,
не вынимая её
из кармана рюкзака,
зеленоглазые,
в серебристых ворсинках,
семикрылые
эдельвейсы,
настоящие,
первые в жизни -
картинки детства
Дилана,
Йейтса
и мои...

В поэтической памяти мира
им вместе
не тесно,
и песни растут из них
в разные стороны,
как мандельштамовский пучок смыслов
из одного слова...

Дорожка из песка
золотого
у Царскосельского пруда,
фонари двух берегов Невы,
ассоциирующиеся
в сознании
маленького Бродского
с двойным рядом
золотого жара
пуговиц
на морском кителе
отца...

Если бы поэты стеснялись
делиться с миром
самым звонким,
незапятнанно взятым
с солнечных пятен детства,
мы бы -
с любовью читающие
строки самых разных
аэдов
вневременных
и кругосветных
звукорядных хоралов
всему от Бога
сущему -
насколько бы беднее
стали...

Эдельвейсы,
по возвращению
из похода,
какое-то время
форму
оставленной ими
кружки сохраняли,
но недолго,
и в конце концов
букет мой,
принесённый по горным тропам
домой,
становился похожим
на Моисеево облако,
на курчавую голову
Гомера-ребёнка,
на цыплёнка
всечеловеческого мозга,
клювом детских
наитий
пробивающего изнутри
скорлупу измерения,
узурпированного диктатом
тюрем, базаров, моргов...

В каждом взрослом -
есть свой Уэллс,
своё Алма-Атинское озеро,
своя Итака,
свой Невский проспект,
свой остров
Иннишфри...

Сохранившим в памяти
картинки детства
отыскивать дорогу к Богу
с Его Царствием Небесным и на земле -
просто...

Воистину, Божественное
не убого,
а
интересно...



*
Когда я был мал и свободен под яблоневыми кронами,
И дом напевал мне что-то, и я был счастлив,
                как луга счастливы свежей травой,
Как ночь над долиной, усыпанная звёздами зелёными,
И Время меня окликало и позволяло
                быть зеницей ока его – то есть самим собой...

      (Дилан Томас, ПАПОРОТНИКОВЫЙ ХОЛМ)

**
Остров Иннишфри

Встану, пойду я сейчас, пойду на Иннишфри,
Хижину там построю из прутьев и глины,
Девять грядок с бобами, улей и вот, смотри, -
Никого, только гул пчелиный.

Там я найду немного, капельку тишины,-
Каплет с утра туман прямо в сверчков напевы;
Полдень - пыланье красок, полночь - игра луны,
Вечер - шорохи крыльев резвых.

Встану, пойду я сейчас, ибо и день, и ночь,
Слышу: поет волна, с плеском ложась на берег,
Пусть меня поливает города серый дождь,
Сердцем я в эту песню верю.

(Йетс)