Светлана Кузнецова. Снег неустанен и снег неуклоне

Сборник «Светлана Кузнецова. Стихотворения», Москва, Советский писатель, 1986.

                ОТДАВ СЕБЯ СВОЕЙ СУДЬБЕ...
***

Снег неустанен и снег неуклонен.
Пала на округ родной пелена.
Можешь сегодня быть мною доволен,
Ибо печальна и ибо одна.

Нет на столе ни закуски, ни водки.
Нет непрочитанной книги в дому.
Замыслы робки и помыслы кротки.
Все это вместе как счастье приму.

Хватит! Помучила вдоволь певучесть
На перепутьях, от века глухих,
Коль не сибирская злая живучесть,
Я никогда б не осилила их.

Хватит! Надежные заперты двери.
Сыграна жизнь, и в итоге — ничья.
Где-то пусть сами спасаются звери,
Кто от капкана, а кто от ружья.

Не образумит меня укоризна 
Не утвердит меня в прежних правах.
Стынет прекрасное слово «Отчизна»
Сладкою льдинкой на горьких губах.

 1977

***

Какая снежная страна!
Какая скользкая дорога!
Как мне душа моя странна,
В себе утратившая бога!

Постой, дорога, не спеши,
Пусть подождут любовь и служба.
Что было богом для души?
Понятье «дружба», слово «дружба».

О нем с друзьями говорю,
Хотя друзьями называю
Не тех, с кем жизнь свою творю,
А тех, с кем жизнь свою теряю.

Опять моя душа темна
При ясном солнце, на рассвете.
И слава богу, что одна
Дана мне жизнь на этом свете.

Отрадно мне, когда порой
Остаток жизни числю днями.
Ах, что мне делать со второй,
Коль не друзей зову друзьями!

1977

***

А вы торопились, а вы не спросили.
А вы посчитали все это игрой.
А там начинались стихи о России,
За тем перелеском, за тою горой.

Там время чеканило высшие пробы
На всем, что в отвал отходило пустой,
И там я однажды сронила в сугробы
Тяжелый, наследственный крест золотой.

Сронила открыто, сронила, как откуп,
Приучена опытом предков — платить.
Так что же неймется небесному оку?
Оплачен мой счет, и не стоит грустить.

Оплачен мой счет, и оплакана доля.
Сибирская тройка умчалась, спеша.
Огромность родного осеннего поля
Теперь только может осилить душа.

И то не осилит. По краешку муки,
Как ведьма, пройдет, заклинанья творя.
Но знаю — за миг до последней разлуки
Над ней ослепительно вспыхнет заря.
 
Что я призову у последнего крова,
На самом последнем из смертных кругов?
Лишь черную магию русского слова.
Лишь белую магию русских снегов.

1977

***

Сад, арыки и собаки,
Ласки чуждой стороны.
Неба огненные знаки
Лучше в Азии видны.

Думы дальним караваном
Проплывают не спеша.
Духотою и дурманом
Одурманена душа.

Растянуться б на паласе,
Приложить ладонь ко лбу,
В многоцветном хан-атласе
Прочитать свою судьбу.

Умираньем на рассвете
Насладиться, как игрой,
И до самой ближней смерти
Прозываться Гюльчехрой.

1977