Тёща

Я сегодня впервые в жизни тещу свою обнял как мать родную. Двадцать лет я жил как на вулкане. Как теща звонит так меня трясет и подбрасывает.
Я Гале своей говорю: «Если бы твоя мама свой яд сдавала в аптеку, мы бы озолотились. Он у нее льется как из ведра, а змеиный против тёщиного – это витамин».
С самого первого дня тёща меня не взлюбила. В день свадьбы глаз свой прищурила, морда лица ехидная, смотрит сквозь меня и шипит: «И где ж ты, доня моя, козла этого безрогого откопала?!»

А возмутится не могу, потому что Галю свою уважаю: у неё рука как две мои. Ну как я могу своей Гале перечить?! Она у меня стройная, красивая, На полметра выше меня, а когда на каблуках, я вообще гляжу только туда, откуда на свет появился. Я её как увидел – сразу влюбился. С первого взгляда понял: я за каменной стеной. Меня моя Галя без труда отбила сразу у всех. Сначала у соседей – я им был денег должен, потом у местного рекита, которого наняли соседи, ну и конечно же у милиции.
От всех отбила и увела прямо в ЗАГС. А в ЗАГСе я убедился, что попал в надежные руки. Эти руки, когда меня обнимают, мне всегда кажется, что это в последний раз.
А тёща моя все глумится надо мною: каждый день капусту жарит и все потому, что я её не ем. Меня от запаха капусты с детства воротит, а теща вторую неделю все блюда из капусты варит, да хоть бы молча, а то еще и приговаривает: «Я заставлю тебя, козёл безрогий капустку любить! Все козлы любят и ты привыкай!»

За медовый месяц под тёщиной крышей чуть свою не снесло. От капусты диарея замучила, унитаз обнимал, как родного, а теща все глумится: «Что засранец, снова соскоб на яйцеглист понес, я уже все твое нутро вижу!»
Гале бы пожаловаться, да боюсь, я-то Галю свою уважаю! Молчу как партизан, терплю как могу.

Прогноз погоды – это теперь моя любимая передача, меня в ней интересует не температура, а сколько метров ветер в секунду – боюсь, что бы от голода не унесло, иначе Галя моя за измену как клопа удавит, а я-то Галю свою уважаю!

Не выдержал я тёщиного гостеприимства, упал на колени перед начальником и все ему как на духу сказал: «Дай»,-говорю,-«квартиру, хоть сарай какой-нибудь, иначе Галя моя с тёщей и здесь появится».Петрович – мужик понятливый, мы с ним судьбой похожи, ключи на стол кладет, трясётся, видно очень сочувствует мне. «Иди»,- говорит,- «Сеня побыстрее. Одна фурия не две – выдержишь», а сам на все замки закрылся, видно тоже мою Галю уважает.
И вот с тех пор как меня осчастливили квартирой, я порога тещиного не переступал, а она по телефону 20 лет умничала, намекала мне не в бровь, а в глаз: «Как там, Галя, мой зятёк, козёл рогатый поживает? Скажи ему, пусть голову ниже нагибает, когда в троллейбус входит, чтобы за провода не  зацепиться. Слава Богу, что дети не в него уродились». Так и намекает, что рога у меня ветвистые и дети не мои. Я бы Галю спросил, может есть в чем покаяться, но не могу, я же Галю свою уважаю!

А сам смотрю по сторонам: на кого дети похожи. Кому предъявить?! А тут что-то теща неделю не звонит, даже телефон побледнел. Галю спрашиваю: «А что у мамы жало отпало или яд закончился?». «Нет»,-говорит, -«сюрприз тебе готовим». Неужели, думаю, тёща гранат наглотается и взорвется?! Лучшего сюрприза я для себя и не мыслю.

И тут звонок в дверь. Открываю – сюрприз! Стоит на пороге мой инсульт с Кондратом Ивановичем – это пятый муж тёщи. Сюрприз глаз прищурила и душераздирающе в нос пропела: «Ваша мама пришла, пирожков с капустой принесла». Я от неожиданности сначала потерял дар речи, а потом сознание. Очнулся, дышать не могу, грудная клетка провалена, на носу синяя слива, на подбородке яма и губы все в кровь искусаны. Я догадываюсь, что это Галя мне делала массаж сердца, а тёща искусственное дыхание, три часа я сидел не соображая, улыбаясь всему, что видел. В голове крутилась одна мысль: надо срочно сделать укол от бешенства. Я стал глазами искать свои ботинки, но нашел тёщины вещи.
Между чемоданами стояла корзина с пятилитровым бутылем настойки – это единственный экологически чистый и качественный продукт, за изготовление которого я бы её даже наградил……. Посмертно.

Рябиновка заставила меня повеселеть, душа моя запела и махнул я рукою на тещу. Я уже готов ей уступить свою спальню и расплываясь дежурной улыбкой, сделал вид, что сознанье потерял от удовольствия. Радостно перенес её вещи, а бутыль незаметно выставил за дверь. За дверями мой сосед эту бутыль надежно припрячет. Сосед у нас не дремлет, он все прибирает, что долго и плохо лежит. Я однажды, пока своей Гале с мешком картошки на плечах, уступал дорогу, сосед успел не только свистнуть сумку с продуктами, но и сложить в холодильник.

Галя мне убедительно намекнула, что жить я буду на даче, в доме места нет! Но я-то Галю свою уважаю, Галино решение для меня как закон, для меня единственная конституция, что существует – это моя Галя.
Только я за дверь – сосед уже машет, глаза горят, пальцами по глотке стучит, дверь открыта.

Влетел я к соседу как намыленный, а у него закуска на столе, стаканы наготове.
Час сидим, два сидим – хорошо сидим! Гляжу в окно, а тёща по двору мечется: машину ловит – видно пропажу обнаружила, я на велосипед и окольными дорогами на дачу. Нельзя, чтобы тёща вперед меня на дачу приехала. Педалями так крутил, что коленями все уши отбил. Вбегаю в дом – никого. «Фу…. Успел!!!». Сел перевести дух и обомлел: вижу из под кровати торчат тёщины пятки: понял, зверь в засаде. Ну, думаю, нужно как-то разряжать обстановку и говорю в слух: «Эх, Сеня, Сеня, зря ты уехал, мама, наверное, мою любимую капустку пожарила, бутылочку привезла(как будто бутыля я и не видел)»
«И два венка в чемодане»,- протяжно из-под кровати пропела тёща. Я спрашиваю: «А кто это говорит со мною?» Тёща опять: «Это я, смерть твоя, покайся перед смертью, исповедайся».Ну я как начал исповедоваться, даже самого себя заслушался. Я рассказал, что Галя моя любимую тёщеньку старой каргой называет, правильно, говорит, что её мужики бросают и Кандрашка скоро бросит.

А я свою тёщеньку люблю и буду любить, я готов даже Галю бросить, а маму свою никогда. «А что еще Галя говорит про маму свою?»,- спрашивает смерть. Да разное говорит, кроет её почем зря. «Отравлю, -говорит, - если жить к нам приедет». Эх, зря, я, наверное, уехал, домой мне надо – тещеньку свою спасать, только бы живой её застать.
И как у меня слезы хлынули из глаз, я зачем-то представил Галин кулак у моего лица, а я-то Галю свою уважаю. Как меня затрясло, плачу от страха: убьет меня Галя. А сам причитаю: «Ой, бедная моя тёщенька, себе видно веночек везла, как предчувствовала, что смертушка её у дочери дожидается! Ох, успеть бы!».Да честно так причитаю! По-настоящему!
Выскочил я на улицу и так в роль вошел, что вернулся назад, подошел к кровати и говорю: «Смерть моя, подожди немного, мне нельзя умирать, мне маму спасать надо и Галю любимую, ведь Галя моя не виновата, не со зла она так на маму говорит , болеет она. Два года у психиатра наблюдается, нельзя моей Гале расстраиваться, она, когда расстраивается, у неё сразу идут навязчивые идеи, поэтому я её слушаюсь.» А мамочка, тёщенька моя зря весной приехала, у Гали весной болезнь обостряется, а так-то Галя маму свою любит. Я всяко разно, как мог, заглаживал свои острые углы. Поговорив немного со смертью, я сел на велосипед и уехал.

Приезжаю домой, а Галя меня на пороге за шкирку схватила, трясёт, глаз прищурила как мама… Во порода - породистая!!! «Ты куда, Сеня, мамин бутылек дел?» . Я от уважения к Гале подавился собственной слюной и пока соображал, что ей ответить, рука смерти хлопает ей по плечу и улыбается. Отпусти ка, Доня, сынку – не было бутыля, дома остался. Кондрат Иваныч попытался возразить, но тёща на него так зыркнула, что больше мы его и не видели. И как стала меня обнимать, целовать, достала из чемодана, где венки для меня должны были лежать, бутылку водки и такая стала ручная, ест и пьет только с моих рук, а то, что Галя подаст на мне проверяет, боится обострения. Всю ночь мы с тёщенькой по душам проговорили, а утром она засобиралась, жаль мне стало её, комок к горлу подступил, да пусть думаю, живет, ест мало, только то, что я ей дам. Как я её не уговаривал остаться, так и не уговорил, уехала. А Галя говорит: «Если бы я знала, что мама тебя так быстро полюбит, я бы её давно к себе забрала» И сейчас, когда теща звонит, я слышу нотки любви в её голосе.

«Где, доча, сыночек мой любимый, зятёк драгоценный, дай ему трубочку!»
Наконец-то я стал чувствовать себя человеком и честно в трубку ей говорю: «Я тебя, тёща, обнимаю, целую». Как приятно, пусть даже через 20 лет слышать от тёщи доброе слово.