Мария

"Тайну царёву прилично хранить,
а о делах Божьих объявлять похвально".
  (Кн. Товит 12,7)


Святая повесть истину хранит,
Ей верить сердце чистое велит.

 
В одной из древних крепостей далёкой Палестины
Жил старец. Он с младых уж лет прилежный инок был.
И звался  добрый богатырь, по милости, Зосима;
Блистательно он сокрушил неопытный свой пыл.

Но ангел вдруг издалека проник к седым стенам
И молвил тихо: славный муж, ступай на Иордан,
Узришь там Божий монастырь – луч дня из темноты -
И подвигов познаешь суть, какой не ведал ты.

Послушный старец поспешил к истокам Иордана,
Нашёл приметный монастырь и братии приют.
Святых трудов безстрашный путь монах продолжил рьяно,
Но близок уж Великий пост; отцы в пустынь идут.

В обители далёкой той обычай дивный крылся:
В пески без пищи и воды путь старцев в пост стремился.

Псалмы торжественно пропев и помолившись Богу,
Благословенья испросив игумена, отцы
Вкусили пищи - горсть всего - и в дальнюю дорогу
Отправились: блаженных мук блаженные гонцы.

Зосима брёл уж много дней; вкушал и спал он мало.
Молился непрестанно муж…
Вдруг – чудо! – чья-то тень.
Себя знаменьем осенив и удивясь немало,
Вгляделся авва: человек!
К концу стремился день.


- О, кто ты, странник? Отзовись. Постой, беглец. Куда  ты? 
Но незнакомец – убегать. Старик – скорей за ним.
- Благослови раба небес, - вскричал он виновато.
- Зосима. Авва. Мне прости. Я – женщина, не сын.

Нага я. Мне одежду дай, и я приму молитвы.
Старик, исполнив сей наказ, на землю тут же пал.
  - О, мне ль тебя благословить, познавший громы битвы?
Ведь ты - пресвитер, а не я.
На старца страх напал.

Откуда оная жена его заслуги знала?
Один лишь праведный Господь её направить мог.
Зосима искренне просил, она чтоб разсказала
Историю судьбы своей – потомкам храбрым впрок. 

- Мне стыдно, авва. Я скорблю, - святая отвечала. -
Грустна история моя, но … Выслушай сначала.

Я в древнем родилась краю, в загадочном Египте.
В двенадцать лет семью мою отвергнув и забыв,
Подобно лёгкому листу на дряхлом эвкалипте,
Утратила я навсегда девичества порыв. 

В безстыдстве я семнадцать лет жила в Александрии,
Вкусила горечь нищеты и похоти янтарь.
Но жители вдруг собрались Египта и Ливии
В далёкий Иерусалим на праздничный тропарь.

Я поспешила им вослед, но денег не имея,
Безстыдствовала много дней, проезд тем оплатив.
Корабль наш мчался по волнам, скрипела звонко рея;
Стихия мой стерпела стыд. Корабль вошёл в залив.

С утра молитвенный народ во храм заторопился,
Воздвиженье чтобы узреть Честнейшага Креста.
На небе яркий солнца луч игрался и резвился.
И я пыталась в храм войти, но прыть моя – пуста!

Я повторила свой набег: ни раз, ни два – напрасно;
Благая сила шлёт запрет, мне указав на стыд.
И тут открылся дивный миг: я осознала ясно
Весь ужас мерзостной души, заплакала навзрыд.


Я дерзко обратилась к Той, к блаженнейшей Марии,
Вскричала: дай увидеть Крест, впусти в священный храм;
И ради Сына твоего – да воспоют стихии –
Готова всяко я терпеть. Я жизнь саму отдам. 

И тут же лёгкою рукой открыл мне Некто двери,
И я вошла в чудесный храм. К творящему Кресту
Я подступилась: Крест Живой, воздай любви и веры.
Ты, поручительница мне, возлей росы листу!

Далёкий голос произнёс: чтоб сердце успокоить,
Благоразумья тонкий луч тебе чтоб, дщерь, был дан,
Количество духовных сил готова будь утроить,
Благословение моё - ступай за Иордан.

И вот уж сорок и семь лет брожу я по пустыне.
- И что ж вкушает госпожа? – Зосима говорит.
- Три чёрствых хлеба  тыщу дней – мой стол. Всегда – и ныне –
Господь всесильною рукой жизнь грешницы хранит.

Зосима, выслушай меня. Минует год, обитель
Покинуть на Великий пост уже не сможешь ты.
В страстной и радостный четверг, как завещал Спаситель,
Ты Кровь и Тела приготовь для многогрешной, - жди.

Священник, Бога восхвалив, заплакал в умиленье,
Вернуться к братье поспешил, чтоб выполнить наказ.
Он окончанья года ждал с великим нетерпеньем.
Свершилось всё по слову той, настал желанный час.   

Зосима ждёт на берегу, и мысль его смущает:
Святая как преодолеть реки сумеет гладь?
День медленный и золотой тихонько увядает…
Чу! Дева по волнам идёт - вся ангелу подстать!

- Всевышний! Слава!
Я принёс Причастия Святаго
И пищи, чтоб забрать могла блаженная с собой.
- Спасибо, отче. Мне пора уж стать частицей праха;
Прошу, прейди чрез год туда, где виделись с тобой.




Зосима с грустью вслед смотрел шагающей к востоку.
Заветный получить урок мечтал он много дней
Для укрепления души и умноженья проку,
Но выкрикнуть не смел "постой!" он спутнице своей.

Дни, словно птицы, в даль летят, и семь седмиц – все вот уж.
Вновь с нетерпением старик бредёт за Иордан,
Узреть великую жену - её не видел год уж -
В надежде, что таки урок монаху будет дан.

Недолго место он искал, где виделся с блаженной,
И вдруг – о горе! – та мертва, и надпись у главы:
"Всемилый авва, погреби Марии прах смиренный".
Зосима к небу возопил и – зачитал псалмы.

"Как окаянный я смогу прах спрятать преподобной?
Кто мне поможет?" Диво! Лев к ногам её припал.
- Зверь сильный, помощь окажи, будь ангелу подобный.
Лев, вырыв яму, прочь ушёл. Муж тело закопал.

Взывая к Богу, в монастырь Зосима поспешает,
Торопится поведать он се братии своей:
О славных Господа делах пусть всякий инок знает!
История та потрясла старательных мужей.

И мы же славу воздадим Царю царей обильно
И в страшный громогласный день испросим неба синь.
Держава, честь и похвала – Тебе, Отец всесильный,
Христу и Духу. Все века. Да будет так.
Аминь.

Февраль-сентябрь 2005г.