рис. Ю. Чистякова
ТИМУР ЗУЛЬФИКАРОВ
СТИХОТВОРЕНИЯ И ПЕСНИ
ДВЕ ПТИЦЫ
Над Русью вечно две птицы летят…
Одна – соловей, птица любви,
Другая – коростель-дергач, птица запустенья, птица беды…
Одна – поёт…
Другая – вопиёт…
Нынче Время Коростеля
Вопль беды стоит над Русью…
Савва Ямщиков – Колокол Всея немой Руси
Савва Ямщиков – Секира Руси на бесов Её
Савва Ямщиков – Стенобитная машина на врагов извечных Её
Савва Ямщиков – Святой Коростель Руси в беде…
РУССКИЕ ДИКИЕ ТРАВЫ
Русские тучные медовые обильные перестоялые кормильные травы
травы травы
Никнут к земле, тоскуют по косцам и коровам
Но кремлевские властители временщики не пускают к травам тоскующим
спелых косцов и коров
Коров убивают, режут, косцов травят дурной водкой
А трава – молочная кормилица коров, а коровы – молочные кормилицы
человеков
И что же молоко святое целительное млеко кормилицы льётся мимо губ
безвинного младенца?
И что же новорождённого не пускают к благодатным соскам матери?
И что же народ русский – Дитя Христово тысячелетнее – не пускают
к земле-матери – Кормилице Его?..
КОЛОКОЛ ВСЕЯ РУСИ
Когда хоронили Савву Ямщикова, кто-то сказал: «А ведь мы хороним
Колокол Всея Руси… Зарываем Колокол в псковскую землю…»
А сколько еще таких Колоколов на Руси обезголосевшей осталось?..
Может, и не осталось?
А земля русская без колоколов как матерь кормилица без сосков питающих…
Велика земля русская - но Колокол больше…
Но если зерно не зароешь в землю – не взойдёт не родится колос…
Велика и вечна эта истина Христа
А всё равно – больно…
Люто непереносимо больно…
Помоги Отче…
Сколько же нам еще хоронить наших отцов колокольных?..
ЮРОДИВЫЙ
…Проезжая на осле по нынешней скоротечной России вечный Ходжа Насреддин сказал горько:
- Некогда юродивый Николай Блаженный Псковский закричал царю Ивану Грозному на псковской страшной мёртвой улице: « Иванушко! Иванушко! Покушай хлеба-соли, а не русской христианской крови!.. Не замай, минухне, нас и пойди от нас, не начем тебе будет бежати…»
И конь на бегу подломился сокрушился под царём насмерть, и царь в страхе бежал от Пскова, не тронув его, как до этого он избил, утопил в крови безвинный Новгород…
…На Руси нынешней еще не явился тот Юродивый, тот Николай Блаженный Псковский, который прокричит, прохрипит смертельную правду в глаза нынешнему властителю.
А по Руси безвинной, безмолвной ныне кочует Бричка-катафалк Смерти с Тремя Миллионами убиенных, спившихся, изнасилованных, совращенных, усопших довременно человеков!
За что?..
И когда Юродивый кликнет, плюнет смертельную Истину сию в лицо теперешнему хозяину Руси – тогда Бричка Смерти встанет, споткнётся
насмерть в русском неоглядном поле, где один сорняк ковыль и берёза одичалая, беспутная…
Тогда издохнет Бричка Смерти в русском поле… в русских городах и селеньях… в русских чистых душах…
Русская пословица гласит: «На троне вор – в стране мор…»
Но!..
Но где тот Святой Юродивый?
Который остановит лютую Бричку Смерти и возницу-вождя?
И вот конь под царём полёг…
И вот машина хозяина Кремля задымилась…
От горящего Слова Истины!..
А если не захрипит Истину Юродивый и народ не станет, как костёр, брошенный, ввергнутый в осенние камыши – тогда Господь разгневается, и будут Огнь и Потоп последние, и весь народ-трус немой вместе с вождём – лукавым слепцом - угодят в Бричку Смерти
Близ!.. Уже!..
При дверях…
Ах, брат русский мой…
Бричка Смерти бредёт по твоей ступне… по твоему горлу… по глазам… по твоей душе…
Иль не чуешь?..
А, может, ты и есть тот Юродивый божий?..
ПАЛАЧИ ПРОШЛОГО
…Проезжая на осле по России Вечный Ходжа Насреддин обронил горько:
- Палачи глумятся казнят заживо наше животрепещущее безвинное как дитя в колыбели беззащитное Прошлое, как моль пожирает старинные любимые одежды, в которых дух нашей прошлой святой жизни…
А Прошлое свято целомудренно неприкосновенно как невеста в белопенных одеждах…
Кто порушит их, кроме жениха?..
Но палачи глумятся, оскверняют святые наши одежды, наши кладбища, убивают наши святые живые могилы, топчут рвут искажают надгробные цветы…
А человек без прошлого, как лиса без хвоста
А народ без прошлого – древо без корня…
Перекати-поле – человек
Перекати-поле – народ…
И куда, слепец, грядёшь? куда катишься во тьме времён?
Где Брег твой?..
Где Бог твой?..
Палачи казнили Великую Страну
Палачи заживо зарывают в землю огромный покорный до загробной кости народ
Земля русская необъятная стала кишащим кладбищем, братской могилой
И это называется «демократия»?
Тогда что же такое фашизм?
Великое насилие творится над народом безмолвным и покорной страной нашей
Смерть стала хозяйкой на земле русской…
Смерть с Косой ходит по Руси опьяненная от бесчисленных жертв своих…
Исступилась притупилась Коса её от трёх миллионов усопших убиенных русских человеков, ежегодно уходящих в землю, в могилы досрочные…
Уже Смерть устала и могильщики её с орудьями своими оглохшими отупевшими пьяные лежат в бурьяне и их не отличить от бурьяна…
Земля наша стала не для пшениц, а для мёртвых
И мы не зёрна сеем, а усопших, и собираем урожай мертвецов несметных…
О Боже…
Великое восстание сынов на отцов, великое избиенье отцов творится в сиротской стране нашей, а это - один из страшных грехов
И мы ходим во грехе отцеубийства, и уже чада наши восстают на нас, повторяя грех наш
Ибо убивший отца – будет убит сыном…
Поистине стали мы чадами ада… а земля наша заросла бурьяном…
А старцы говорят, что ад и есмь земля необъятная, заросшая бурьяном необъятным…
…Над Россией веет ветер ада и бурьяна
А в Кремле витийствует пастух волк лицедей
Блеет малое православное стадо спасаясь в церковной ограде
А смиренный народ пожирает лукавая пьяная смерть…
…Одна лишь надежда
Христос наш Спаситель с Мечом
Одна лишь надежда Отец Наш на Тя на Тебя
Спаситель!
Приидешь с Верозащитным Мечом…
Когда?..
НИКОЛА ВЕШНИЙ В СМУТНОЕ ВРЕМЯ
Батюшка босой бредёт по талым рекам и ручьям,
Посохом старинным раздвигая попирая льдины,
Это Вечный Гость Руси – Мирликийский Николай
Злато в узельце принёс сиротам да нищим…
Батюшка, спаси!..
Нынче весь народ- или горький пьяница иль нищий!..
Нынче лютый враг, аки волк в овцу,
В Русь мою смиренную вцепился,
Нынче лютый враг, аки в агнца волк,
В Русь мою безвинную вонзился…
Батюшка, родной!..
Погляди вокруг!..
Враг сидит в Кремле, а народ – в могиле,
Тут не посох Твой,
Тут лишь Меч Христа
Убиёт волка, упасёт Россию!..
Тут не посох Твой,
Тут лишь Меч Христа
Укротит волка, упасёт Россию…
Батюшка стоит средь бегущих вод,
К небу посох вдруг воздымает яро!..
И, зажёгши посох от горящих звёзд,
На волка Руси жгучий Меч роняет,
И, зажегши посох о горящий небосвод,
На врагов Руси гневный Меч роняет!..
Батюшка святой бредёт по талым рекам и ручьям,
Посохом старинным раздвигая льдины,
Это Вечный Гость Руси, Мирликийский Николай,
Меч принёс на Русь сиротам да нищим…
ПОСЛЕДНИЕ ВРЕМЕНА
В Последние Времена обнажатся явь близость ада и удалённость
туманность призрачность рая…
Мы заслужили ад а не рай? Мы бредём в ад а не в рай?..
О Господь наш! иль такие Времена Ты нам посылаешь
И мы стоим средь них и только безмолвствуем и только покорливо
вздыхаем
И только уповаем…
А сказано: Молчаньем предаётся Бог…
А упованьем?..
А спасём ли мы Тысячелетнюю Православную Русь
Одними вздохами и молитвенным Упованьем?..
А Меч Верозащитный пусть в бурьяне вянет?..
РУССКАЯ ПОСЛЕДНЯЯ ОСТАННЯЯ ИЗБА
Мне привиделась в тульском заброшенном поле поле
Русская последняя изба
Вся алмазная
Вся золотая
Вся серебряная
Вся лазоревая вся аметистовая
Вся турлучная соломенная вся осмяглая пианая нутряная осипшая
гунявая вся горемычная вся ликующая вся осиянная
Летом вся летающая в облаках пуховых черёмуховых многодальных
Зимой в сугробах звёздных жемчугами ворожащая
Вся топазная жемчужная смарагдовая вся малахитовая яшмовая
Вся материнская вся отчая вся детская вся кормильная вся молочная
вся телячья
Вся аксамитовая бархатная парчовая дубовая сосновая липовая
Вся византийская залётная самшитовая афонская
Вся разудалая святая вся расписная вся лучистая аки павлиний хвост
маслянистая
Аки сто тысяч павлиньих хвостов прельстительная упоительная
Вся медовая пчелиная небесная летучая копна сноп духмяных медоносов
синь васильков луговых мятликов венериных башмачков нивяников
короставников фацелий неизбывных
Ах последняя останняя прощальная
Вся слёзная вся ликующая свято хмельная во поле пустынном
Русская Звезда Ковчег Изба Сруб Скит Келия Монастырёк Часовня
Приют полевого странника русского батюшки Христа Спасителя
Ах деревянная колыбель-зыбка ах домовина ах сосновый саван смолистый
Ах Изба Птица многорадужная родимая слёзная неутоленная неупиваемая
Птица
С холомов косогоров древлерусских игоревых ярославных
птица
Восходящая заживо во Царствие Небесное изба изба родимица странница
пустынница
Ах Птица Изба ты из русского разнотравья сшита
Ты из русских святых корабельных боров сложена
Взлелеяна молитвенно
Как деревянный сарафан-кумачник царский неизбывный ферязь
императорская древлевизантийская
Господом Творцом свита сплетена пречистая блаженная целительная
Срублена связана воздвигнута сотворена в веках
И крыша Твоя – из злата а стены – из серебра
И летишь куда куда куда
В раю стоят молят ликуют навека такие избы д’омы города…
АВГУСТ
Ах святая спелая ройная родная муравьиная родимая колыбельная
Молочная нетронутая девственная пыль пыль
Августовских задумчивых русских проселочных дорог дорог
Ах дороги дороги и куда вы ведёте?
Кого связываете?..
Кого ждёте?..
Ах дороги дороги…
Где нынче ни деревень ни сёл
Где нынче ничего и никого…
Но…
Но только бродит по заброшенным дорогам
Русский Бог
Бездонно одинок
Блаженно одинок словно в Конце Времён
Когда и Бог блаженно необъятно сиротливо одинок
Русь – Крест Христа
Русь – Гефсиманский сад
Русь – Голгофа
Русь – Плащаница, из Которой Бог восстал
Русь – Елеонская гора, где Бог воскресший с неба в пыль ступал
и отворял Уста
Да!..
И только бродит по пустыне нашей русской
Русский полевой наш батюшка Сошественник Иисус Христос
Среди просёлочных дорог
И песню древлерусскую забытую на арамейском языке улыбчиво поёт
поёт поёт
Поёт Он Песнь о том
Как Русь безвинную распятую погубленную бездыханную
Он воскресит и оживит и вознесёт
И на просёлочных сиротских заброшенных дорогах
Вновь зашумит родной курчаво голубоглазый говорливый русский наш
льняной
Агнец Дитя Народ
Христос Воскресе!..
И за Ним воскрес на воскресающих дорогах воскресающий Народ…
ЗОВ ТРАВ
Когда долго бродишь в летних травах медоносных несметно благоуханных
Чуешь чуешь тайный земляной зов трав
И становишься блаженной травой
И плывёшь растворяешься и уж уже не знаешь
Где трава духмяная от ветра еще боле гуще пьянящая
А где ты человече свято блуждающий во травах…
Иль трава в траве блуждает в травы претворяясь заживо
Кто знает…
Один Господь знает…
Да еще знает муравей блаженно бегущий по моей летучей осторожной
пятке…
ПОЭТ, БРОДЯЩИЙ В РУССКОМ РАЗНОТРАВЬЕ
Соловьи и журавли - царственные мудрые птицы
Прилетают из заморских стран из райских садов
Чтобы породить птенцов в медовом русском
разнотравье…
Они чуют знают что русский мёд трав слаще и прекрасней тропических
урожаев…
А русский необъятный человек агнец
Мечется по миру в поисках рая
Не зная что рай благоухает под ногами…
И что же соловьи и журавли мудрее человека?..
И вот поэт ушёл бродил в русском июльском всемедовом разнотравье
И не вернулся не изшёл из райского медотравья разнотравья
Тогда народ полевой деревенский мудрый сметливо сказал:
Поэт не помер…
Он ушёл в русское разнотравье…
Он стал разнотравьем…
Он навек захмелел затерялся в медовых травах свято пианых…
И стал разнотравьем и соловьём и журавлём благоуханным…
И полетел в сад райский…
Так должен умирать усыпать улетать русский человек в медовом
райском разнотравье…
В ПОЛЯХ ДИКОЙ ЛУГОВОЙ ОВСЯНИЦЫ
Я брожу в несметном диком поле луговой овсяницы блажен затерян
невесом
А ветры наклоняют волнуют дикие овсы и травы ходят волнами шелестят
кручинятся печалятся окрест меня
И сыплются летучими кочующими семенами
И завораживают и зовут лечь в них и упокоиться и стать травой навек
И вдруг я слышу птичий писк плеск во травах шелестящих шепчущих
Это птенец полевой овсянки верещит звенит стонет на дне качающихся
трав трав трав
Он бежит мечется на дне бескрайних равнодушных стелющихся трав
Ах птенец птенец!..
Зябкий беззащитный пуховый колыбельный агнец мой…
Дитя птичье трепетное беззащитное безвинное моё…
А весь мир волнующихся трав против тебя алчет убить тебя
Ибо у трав нет живой души а у тебя есть живая птенцовая душа
И коршун парящий
И ворон люто глазастый
И мышкующая полевая лиса
И кошка охотница извилистая приблудная
И пёс кочевой шелудивый
И косец с косой – все враги твои, все хотят смерти твоей
Ах птенец… жертва дневная и вечерняя и ночная…
И только мать-овсянка летит хлопотливо трепетливо над травами волнами И верещит и страждет над тобой
Ах птенец… родной… пернатый брат мой…
И только пернатая мать-овсянка птичка полевая беззащитная
дна заступница твоя одна защитница твоя…
Летит верещит над травами хлопочет бьётся вьётся заботится о тебе
В океане диких трав…
Да что может она одна против коршуна ворона лисы кошки собаки косца?
Да…
Одна заступница она у безвинного птенца
Но!..
Но Господь глядит с небес и знает и защищает…
Вот так и человек хрупок одинок в мире сем земном
Как в океане трав затерянный птенец овсянки полевой
Ах птенец кричащий в луговой ветреной несметной овсянице…
Ах человече бредущий хрупко кротко в этом мире несказанном
нечаянном…
И только матушка родная из Царствия Небесного извечно склоняется над тобой…
И Вечный Господь!..
ЛЮБОВЬ
Дождь уже иссяк утих но капли еще падают с деревьев
Любовь уже ушла а мы всё еще рыдаем…
ФАЦЕЛИИ
Берёзовые рощи рощи
Берёзовые облака
Берёзовые реки
Берёзовые бабочки
Берёзовые человеки
О лето…
Окрест сияет стоит течёт русское наше курчавое ягнячье быстротечное
Первозданное первозванное первородное перволепетное
И уже неслышно вкрадчиво уходящее ночами перволето лето лето
О лето…
Господь а я брожу в поле духоносных медоносных фацелий фацелий
голубоглазых светлонебесных фацелий
Где роятся где светло неистово медоносно ходят летят гудят вьются длятся
вкушают меды
А пчёлы а белы бабочки а синь бабочки и осы пьяные от мёда и муравьи
опьяненные
И жуки медвяные и оводы блаженные и шмели и отуманенные от мёда
шепчущие словно влюбленные человеки шершни
И даже полевые птицы залетая упадая в фацелии
Пьянеют и летают низко одурманенные опьянённые блаженные
О лето… о блаженное… о медовое… о ленное…
Лето – лебедь… осень – журавель… зима – ворон… весна – соловей…
О лето – лебедь…
О пресветлое лето лето лето когда хочется упасть навеки на колени
в мёды трав прилипчиво склоненных
И поле фацелий поёт поёт гудит аки миллионы апрельских текучих
капелей
О Господь и я свято пиан блажен брожу среди медововеющих
несметномедовых фацелий фацелий
Ах Господь а ведь скоро исход скоро смерть моя
А тут кишащее медами и ворожащее пчелами поле поле медовых фацелий
Ах Господь и что же ты оставишь на земле безымянного муравья и шмеля
и медовую фацелию и синь бабочку однодневку
А меня навек восхитишь в Царствие Небесное
А кто же кто возлюбит это поле слипшихся от текучих медов фацелий
Кто ж воспоёт этих быстротечных пчел шмелей муравьёв синь белых
бабочек блаженных
Да птиц низко летящих опьяненных от мёда липких
отягченных
Кто шепнёт что белая бабочка порхающая -
Се летающая полевая ромашка
Отче но смиряюсь в поле роящемся небесно-голубых фацелий
Утопая растворяясь в мёды в муравьи в шмели в пчёлы в жуки
в птицы в фацельи претворяюсь О лето растворенья упоенья возвращенья…
К колыбели
К доколыбели
В СТАРИННОМ ЯСНОПОЛЯНСКОМ ЯБЛОНЕВОМ САДУ
Говорят полевые деревенские старики, что яснополянский яблоневый сад Древний древний необъятно древний
Говорят ветхие старцы, что на месте нынешнего сада
Ране стоял колыхался несметно плодился сад древлий древлий
Говорят издревле издалече святые седые старики деревенские
Что в этом саду седом седом древлем древлем
Когда-то в неизбывные незапамятные неупиваемые несказанные времена
Переночевал, провёл ночь отдохновенья, ночь сна
Сам Спаситель Иисус Христос Небесный
Только никто не знает – это было до Голгофы или после Нея
Никто не знает – еще Живой Он был? Не тронутый Крестом и Гвоздием?
Или уже Задетый Забитый Утесненный?
На Крест Возложенный? Вознесенный?..
Никто не знает – ещё Живой Он был? или уже Воскресший?
Никто не знает – спал ли Он в саду яснополянском –
До Смерти или после Смерти?
И были ли на палых яблоках Следы Зёрна Капли Святой Крови
Или не были…
Кто знает?..
Старый сторож Николай Иван знал,
Но много пил яблочного самогона
И умер и Тайну с собой взял…
Здесь в саду Спас спал до Смерти
Или после Смерти
Но яблони доселе передают друг другу и помнят и знают Его шепот
Его язык то ль древлерусский
То ли древлеарамейский…
Но яблони яснополянские знают и ночами затаенно сокровенно
О Вечном Госте шепчутся ликуют лепечут
Он спал здесь после земной смерти после тленной смерти – уже Вечный
А если Вечный спал в саду – то сад стал вечный вечный
И потому яснополянский яблоневый сад
Стал Первым Первозванным Православным Садом Апостолом древесным
На Руси Священной
Из язычества Воскресшей…
И потому Святая Русь – Тропа Христа земная
В Царствие Небесное…
ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ ХРИСТА НА РУСЬ
Здесь ночью бурьян дорастает до звезд,
Здесь жены и дети пьют водку…
Но именно здесь
Пойдёт по водам Иисус Христос,
Отринувши смерть, как лодку…
* * *
Я пойду последним пастухом козопасом по немой уходящей в безымянную
могилу Руси
Я пойду побреду последним козопасом с последним малым козьим стадом
Я пойду с последним стадом козьим по последней деревеньке русской
Марфиньке
Ах да я пойду с последним козьим стадом
Где пять последних пахуче охочих святых коз
Да мой последний на земле уже четвероногий друг дружище брат
козлик Яшка
Да сгину изникну в травах необъятных сорняках лопухах конских щавелях
родных бурьянах
Ах где пшеница рожь да лен да стада коров печальнооких
Ах окрест одна трава трава
Ах я бреду по травам с последним козьим стадом стадом стадом
Ах буду пить козье крупитчатое хмельное млеко молоко
Ах буду как коза есть одичалую сныть да лебеду
Да искать последнюю на Руси последнюю избу кормилицу избу с последнею
крестьянкой у герани
Ах родная бабушка иль не покормишь картофелиной с последней гладной
хладной русской грядки
Ах сынок уже и картофелину последнюю мою изжрал американский
колорадский жук
Который нынче съел всю Русь и златоглавый Кремль изгрыз в труху
Ах я пойду по Руси последним козопасом с последним козьим стадом
Да в бескрайних одичалых колодезных травах бурьянах затеряюсь
Ах никого окрест в могутных Русь пожравших травах травах одичалых
Ах где града где домы где храмы – все утопленники в травах необъятных
И только родной брат мой козлик Яшка лижет мне ладонь и душу языком
забвенным благодарным ласковым как матерь
Ах Яшка Яшка одне мы что ли с нашей козьей любовью
На Руси травяной одинокой остались
Скитаемся… напоследок сладко радуемся
Да уповаем на встречу с полевым Иисусом вечным Батюшкой…
Батюшко!
Вечный наш Пастырь!
Да что же с нами стало…
Когда придёшь пасти нас словно коз останних…
ПЛАЧ ПО ЖУРАВЛЯМ В ЛЕСНЫХ ПОЖАРАХ
Ах, журавлиный клин над Москвой летит,
Над Кремлём летит
И в чаду, и в дыму растворяется,
А седой вожак бредёт, летит впереди
Да на стаю свою озирается…
Раньше ты, седой командир,
В небесах водил многошумные караваны,
А теперь за тобой – нищий строй,
Нищий клин сиротой летит,
А всего-то за тобой – пять журавушек…
А другие птицы задохлись в пожарах лесных,
Закручинились да попадали заживо, замертво…
Гей, вожак, как ты выжил, когда нынче вся Русь горит,
Как ты выжил да спас пятерых журавушек…
Ах, журавли-погорельцы небес, да кто пожалеет вас?
Кто вас погладит? да кто в небесах обласкает?..
Ах, журавлиный клин над Москвой летит,
А Москва в дыму задыхается…
Ах, седой вожак, если эта лютая власть в Кремле
Как лесной пожар простоит,
Не останется на Руси ни лесов, ни болот,
Не останется на Руси ни людей, ни зверей,
Ни колодцев, ни изб, ни журавушек…
Не останется и самой Руси матушки…
А останутся только лесные пожары…
Нищий клин над оборванной нищенкой Русью летит,
И перо, словно милость, роняет…
Ах, седой вожак, ах, седой командир,
Скоро ты полетишь над Россией один,
И один в небесах разрыдаешься…
МЕТЕЛЬ В НОЧЬ РОЖДЕСТВА
Она бредёт грядёт летит парит царит
По русским по рождественским снегам снегам снегам
А на руках Ея Младенец как Звезда ручная прирученная пылает
кротко необъятно серебрится
Как может Дева понести Дитя в снегах
Как может Бог средь тленных снежных человеков и холомов
народиться
Но в Рождество с небес великие на Русь нисходят чудеса
Но в Рождество с Небес на Русь на снег алмазный Богородица
Роженица Сошественница неземная н’а землю сошла
Не задевая чутко дымно снега над холомами чудящими холмами
ворожащими плыла плыла
И омывала осып’ала снегами перлами жемчугами
новорожденное Богодитя…
И метель нежновсхлипывающая нежноструящаяся нежнопеленающая
Русской Богоприимицей была…
БЕЗБОЖНИКИ…
О человече!..
Сам Бог на белой ослице въезжает входит шествует
В ещё слепой Иерусалим языческих могил
О человече!..
Прошло две тысячи лет…
А ты всё ещё не чуешь, не знаешь,
Что это ты въезжаешь на белой ослице
В ещё слепой Ершалаим…
* * *
О человече!
Сам Бог восходит на Крест
А ты ещё не чуешь,
Что это ты восходишь на Крест…
О человече!
Сам Бог воскрес смерть смертию поправ
Прошло две тысячи лет…
О человече!
А ты всё ещё не чуешь
Что ты вечен…
* * *
Лесное лазоревое озерце ямина бочажок
Царство таинство струистых глазастых вспыльчивых стрекоз стрекоз
Я нагой здесь брожу среди струящихся стрекоз
Тогда одна из них сметливо садится льнёт трепещет на духовитом
спелом фаллосе колосе стреловидном стрелоогненном моём
Так лето духовито стрекозиное прошло провяло протекло
как струйчатая стрекоза унеслось
А осенью я пришел к святому стрекозиному бочажку озерцу
Ах тут стайка лазоревая юных извилистых летучих табунок караван
табор кочевой стрекоз веет вьётся носится окрест меня
И у всех стрекоз юных глаза похожи на мои летние переспелые
глаза глаза
Ах летучие дщери крылатые лазоревые вспыльчивые вольные
моя моя моя…
* * *
Ах непереносимо глядеть как умирают цветы поздней осенью…
Ах непереносимо неизъяснимо глядеть как умирают цветы
в осеннем заброшенном саду…
А я уезжаю из брошенной криволапой блаженной деревни
в несметно кишащий заброшенный безбожно бесчеловечный город…
Ах ледяные хрустальные хризантемы ах алмазные астры
ах аметистовые щемящие флоксы
Простите простите простите…
И они качают хладными внимающими прощающими
уже одинокими головами
И отпускают меня…
Ах старые одинокие люди заброшенных ледяных городов
Похожи на эти замерзающие уходящие в зиму цветы
И так же покорно кивают качают прощают седыми блаженными
прощальными снежными головами цветами…
АВСТРИЙСКИЕ ЛЕБЕДИ
Алоизу Вольдану – рыцарю старой Европы
Ай что-то что-то ночами октябрьскими листобойными aвcтpийские
лебеди с Дуная дального
Из тысячелетнего города древлих монастырей Кремса на меня на мя
на дом мой ковчег деревянный ковчежец одинокий в икшанских лесах
летят летят летят
Ах в Кремсе я забыл о старости своей средь живучих древностей святых
древлих дышащих весенних монастырей
Ах только в Кремсе я забыл о близкой старости своей средь целительной
древности божьих седых тысячелетних а животрепещущих монастырей
Я знаю я чую - тут в древних камнях стенах живут в заточенье монахи
францисканцы
Которые помнят живого Христа которым по две тысячи лет лет лет
А австрийские лебеди с Дуная на меня летят летят
Перелётные птицы заблудились вы что ль? что ли? а?
А ведь ночью они улетали спать ворожить на далёкие дунайские травяные
дикие пустынные острова
А уже ночь нощь нощь пришла
А чего же они сюда к моему дальному бедному домику ковчежцу
подмосковному белоснежно белотело белокрыло летят летят
Вместо солнечной Африки Индии - в ледяную Русь забрели они что ль
зимовать
И все бьют бьются носятся крыльями о мои окна
Как ночные мотыльки слепые биются сыплются о стёкла ночных забытых
заснувших горящих лампад
А австрийские ночные слепые от великой любви святые лебеди всё бьются
. хлопочут крылами о мой сиротский дом
Раздирая крылья и окна мои и душу мою -
А австрийские снежные лебеди с Дуная летят летят как довременный
в октябре снегопад снегопад снегопад
А когда-то в Кремсе на брегу Дуная я их ласкал гладил по крылам
и я кормил их с руки хлебом сыром и молоком
И вот в ночи они нашли мой дом ...
ЖУРАВЛИ
песня
Я гляжу на осеннее небо,
Жду моих журавлей неизбывных,
А они уж давно пролетели,
Только пёрышко на поля обронили,
А они уж давно в небесах просквозили,
Только пёрышко в поле забыли…
Ах, мои журавли трепетливые,
Где вы нынче летите и всхлипываете?
Ах, печальные птицы, перо оброните
Над далёкой моей Таджикией…
Ах, протяжные птицы, перо, как слезу, уроните
Над родимой моей Таджикией…
Там меня уже все позабыли,
Там меня уж никто и не знает,
Только в диких горах могила,
Ждёт меня, словно матушка сына…
Я вернусь – иль живым, или мёртвым,
У какой-то саманной кибитки прилягу,
И, омывшись в ледово хрустальном арыке,
Запою, засмеюсь и заплачу…
И, омывшись в курчаво хрустальном арыке,
Вспомню я, как купался здесь мальчиком…
Я гляжу на осеннее небо,
Жду моих журавлей незабвенных,
А они уж давно пролетели,
Только пёрышко на поля обронили,
А они уж давно в небесах просквозили –
Только пёрышко на ладонях моих позабыли…
А они уж давно просквозили,
Только пёрышко на ладони мои положили…
НЕСЧАСТНАЯ ЛЮБОВЬ
песня
От несчастной любви
Нас спасают лишь время и одиночество,
Нас спасают друзья
И бокал золотого вина…
А иначе – ты в дикое поле уйдёшь,
И домой не воротишься,
И осенние ветры навечно оплачут тебя…
А иначе – ты в дикое поле уйдёшь,
И домой не вернёшься,
И метели февральские
Отпоют и оплачут тебя…
От несчастной любви
Нас спасают воспоминанья
О сиреневых днях
И бездонно блаженных ночах…
А иначе – ты выйдешь в поля,
И в полях затеряешься,
И осенние ветры оплачут тебя…
А иначе – ты выйдешь в поля,
И в полях затеряешься,
И метели февральские
Отпоют и оплачут тебя…
От несчастной любви
Нас спасает Любовь Православная –
Пожелай же счастливой любви
Той, что словно иуда, тебя предала –
А иначе – ты выйдешь в поля,
И в полях затеряешься,
И Христос – наш Спаситель
Прошествует мимо тебя…
А иначе – ты выйдешь в поля –
И заблудишься, затеряешься,
И Христос – наш Спаситель
Уже не отыщет тебя…
От несчастной любви
Нас спасает Любовь Христианская,
От несчастной любви
Нас ничто не спасает…
От несчастной любви
Даже смерть не спасает…
КОРОСТЕЛЬ
песня
И когда ты уходишь по овсяному полю –
Ты навечно уходишь из жизни моей…
Мне осталось одно луговое раздолье
Да летящий над ним коростель…
Мне осталось одно голубое раздолье
Да кричащий над ним коростель…
И когда ты ушла по вечернему полю –
Ты навечно исчезла из жизни моей…
Сколько было любви!
Сколько сладостной боли!
А теперь лишь над полем летит коростель…
Сколько было любви!
В этих травах медовых!
А теперь лишь над полем кричит коростель…
Ты ушла одиноко по звёздному полю,
Ты падучей звездой стала в жизни моей…
Погоди! Оглянись!
Кто-то в поле рыдает да стонет –
Или я? Иль дергач-коростель?..
Погоди! Отзовись!
Кто-то в поле рыдает да стонет…
Или я? Или птица беды – Коростель?..
Ты ушла одиноко по звёздному полю,
Ты падучей звездой стала в жизни моей…
Сколько было любви!
Сколько сладостной боли!
А теперь лишь над полем летит коростель…
Сколько было любви!
Сколько радостных стонов!
А теперь лишь над полем кричит коростель…
Сколько было любви!
В этих травах медовых!
А теперь лишь кричит коростель…
Ты ушла одиноко по звёздному полю…
ДУБОВАЯ РОЩА
песня
Ах, дубовая роща – моя желудевая…
Как мне жаль,
Как мне жаль
Твоё мокрое золото…
Как мне жаль!
Как мне жаль
Твоё пьяное золото…
Как мне жаль,
Как мне жаль
Твоё палое золото…
Ах, дубовая роща – моя обнаженная…
Были листья зелёные – стали желуди желтые,
Были двое влюбленных – стали два одиноких,
Были двое влюбленных – стали два одиноких…
Ах, дубовая роща – моя облетевшая…
Как мне жаль,
Как мне жаль
Средь осеннего тлена –
Мою душеньку грешную,
Хоть и бессмертную,
Мою душеньку нежную,
Хоть и нездешнюю…
Мою душеньку трепетную,
Хоть и нетленную…
Ах, дубовая роща – моя желудевая…
Как мне жаль,
Как мне жаль
Твоё мокрое золото!..
Как мне жаль,
Как мне жаль
Твоё пьяное золото…
Как мне жаль,
Как мне жаль
Твоё палое золото…
Как мне жаль,
Как мне жаль
Золотое моё одиночество…
ДЕКАБРЬСКИЕ РОЗЫ
песня
Выйдем в осеннюю ночь,
Выйдем в печаль листопада,
Осенним деревьям уже не помочь,
Осенним деревьям хочется плакать,
Осенним деревьям невмочь,
Осенним деревьям хочется плакать…
Ах, мой родной Душанбе,
Где розы цветут в декабре,
Где розы текут в декабре,
А чинара листву золотую роняет…
Выйдем в осеннюю ночь,
Выйдем в печаль одиночества,
Листьям на ветвях невмочь,
Листьям на ветвях неможется…
Листьям на ветвях, как нам, не помочь,
Листьям на ветвях не можется…
Ах, мой родной Душанбе,
Где розы цветут в декабре,
Где розы поют в декабре,
А чинара свой лист золотой упускает…
- Ах, я уже стар!
- А я еще молода!
- Я – желтый лист…
- А я роза декабрьская…
Наша любовь – это лист золотой
На алую розу летящий…
Наша любовь – это лист золотой
На снежную розу летящий…
Ах, мой родной Душанбе,
Где розы цветут в декабре,
Где розы текут в декабре,
Где розы цветут –
Но не благоухают…
Наша любовь – это лист золотой
На снежную розу летящий…
МЕТЕЛЬ В НОЧЬ РОЖДЕСТВА
песня
Ах, не ходи искать на снегах Рождества землянику,
Ах, не ходи искать на снегах белый гриб,
А дремли на печи в одинокой калужской избице,
И, как в детстве, родимую матушку жди,
И, как в детстве, морозную матушку жди…
Вдруг откроется дверь,
И в алмазном метельном уборе
Как звезда, Богородица Дева взойдёт –
И в перстах Её – с земляникой лукошко,
И в перстах Её – белый гриб,
И в устах Её – земляника,
И в перстах Её – белый гриб…
А метель на всю Русь,
Словно нянька, поёт и лепечет,
Русь Святую качая, баюкая, словно Люльку Христа…
Ах, ты – Вечная Матушка!..
Щедрая Роженица Двухтысячелетняя,
Ах, небесная неземная Сошественница,
Что ж оставила Ты на снегах
Новорожденного Богомладенца
И в земную простую избушку мою забрела…
Ах, ты – Вечная Матушка!..
Что ж оставила Ты
На снегах, кружевах, простынях, пеленах
Новорожденного Богомладенца,
И с дарами в избушку мою забрела…
Ах, не ходи искать на снегах землянику,
Ах, не ходи искать на снегах белый гриб,
А дремли на печи в зачарованной заметенной избице
И с дарами Небесную Вечную Матушку жди…
Жди…
И Она близ твоей проплывает избы…
УЛОЧКА «ВЕЧНАЯ ЛЮБОВЬ»
Баллада
Брёл я как-то осенью
По ночному городу…
Улицы – пустынные,
В небесах – луна…
Вдруг увидел улочку – тихую, старинную,
А на той, на улочке – акация цветёт…
Вдруг увидел улочку – милую, старинную,
А на той, на улочке – акация цветёт…
Ах, белая акация!.. Лунная акация!..
Ты цветёшь средь осени – вся белым-бела!..
А под той акацией – в белом-белом платьице
С синими глазами девушка стоит…
А под той акацией в летнем лёгком платьице
Васильковоглазая девушка стоит…
А рядом с нею – юноша с черными кудрями,
Жгучими очами на меня глядит,
А у ног их мальчик – в курточке матросской
С пуговкой оторванной пляшет и поёт…
А у ног их мальчик – в курточке матросской
С пуговкой оторванной пляшет и поёт…
Ах, белая акация! Медовая акация,
Как звезда горящая свет алмазный льёт,
Ах, ночная троица, как мне с вами сладко
На старинной улочке в городе родном!..
Ах, ночная троица, как мне с вами радостно,
Словно в детстве дальнем в городе родном…
Я спросил у девушки: Кто вы, синеглазая?
Я спросил у юноши: Кто ты, смоляной?
И она шепнула: Я же твоя матушка…
А чернявый юноша – твой отец родной…
Только не убитый,
Только не забытый,
Только не расстрелянный,
А еще живой…
Только не убитый,
Только не забытый,
А еще – горячий,
А еще – живой…
Ах, белая акация!
На земле – у каждого –
В жизни быстротечной,
В жизни кочевой –
Есть такая улочка,
А на ней – акация,
Вечная акация вечный свет свой льёт!..
А под той акацией,
А под той акацией,
А под той акацией –
Иль не узнаешь?..
Это ты, родименький, в курточке матросской
С пуговкой оборванной пляшешь да поёшь…
Это ты, родименький, в курточке матросской
С пионерским галстуком пляшешь да поёшь…
Ах, белая акация,
На земле у каждого,
В жизни быстротечной,
В жизни кочевой –
Есть такая улочка – а на ней – акация,
И названье улочки – «Вечная Любовь»…
Есть такая улочка – а на ней – акация,
И названье улочки – «Вечная Любовь»…
А на той, на улочке, это ты, родименький,
В курточке матросской пляшешь да поёшь,
А на той, на улочке, это ты, родименький,
К матушке и батюшке, замирая, льнёшь…
РОССИЯ В ОГНЕ
Песня
Если в конце своей жизни –
Ты покоришь Эверест,
То в ледяной пустыне
Не жди ни родных, ни друзей,
То в одинокой пустыне
Не жди ни друзей, ни гостей…
Здравствуй, седой Эверест!
Здравствуйте, Ваше Высочество!
Здесь ни птиц, ни зверей, ни людей,
Здесь пик моего одиночества…
Здравствуй, седой Эверест!
Пик моего одиночества…
Как муравейник, вдали
Тонет во тьме человечество…
Только горящий стелется дым
Над моим горьким Отечеством…
Только смертельный стелется дым
Над моим пьяным Отечеством…
Здравствуй, седой Эверест!
Здравствуйте, Ваше Высочество!
Здравствуй, отец Эверест –
Пик моего одиночества…
Русь! Моя Русь!
Ты опять в огне!
Ты опять сатаною захвачена…
Я бежал от Тебя на седой Эверест,
А рыдаю во льдах ручьями…
Я взошел на самый, на Эверест,
А рыдаю о Тебе ручьями…
Здравствуй, седой Эверест!
Здравствуйте, Ваше Высочество!
Здравствуй, отец Эверест –
Пик моего одиночества!..
Господь! Вседержитель!
Помилуй Русь!
Пожалей Её Душу беспечную!
Ну а я с Эвереста одиноко сойду
И навек растворюсь в звёздной млечности…
Ну а я одиноко с Эвереста сойду
И навек пропаду в бесконечности…
Ну а я с Эвереста одиноко сойду
И навек растворюсь в синей вечности…
Но!
Вдруг Голос, как гром, понёсся с небес:
«Если все растворятся в сини,
Если все полезут на Эверест,
Кто же будет спасать Россию?..
Если все вознесутся на Эверест,
Кто же будет тушить Россию?..
Если над Родиной стелется дым,
Значит, ты Родине нужен!
Если в пожарах горят старики –
Значит, ты Родине нужен…
Если над Родиной слёзы и крик –
Значит, берись за оружие!..»
Прощай, седой Эверест!
Прощайте, Ваше Высочество!..
Я ухожу на Русь – на Крест!
На смерть моего одиночества…
Я ухожу на Русь – на Крест,
На пик моего одиночества…
ДЕВОЧКА-ГОРЯНКА
песня
В горах, у бешеной реки,
Я встретил девочку-горянку,
Она несла в руках кувшин,
Чтоб зачерпнуть воды хрустальной,
Она несла в руках кувшин,
Чтобы набрать воды хрустальной…
Но наши встретились глаза,
Как два ножа в ночи встречаются,
И мимо кувшина пошла вода…
Ах! как горько!
И как сладко!
И мимо потекла река –
Как больно!
И как сладко!..
Прошли года, как талая вода…
Былое больше не вернётся…
А я всё жду: когда? когда?
Когда вода в кувшин прольётся?
А я всё жду: когда? когда?
Ах, как сладко!
И как горько!
А я всё жду: когда? когда?
Ах, как сладко!
И как больно!..
Когда пройдут земные дни,
Я перед Господом предстану
И попрошу: «Хотя б на миг
Верни, Господь, мне ту горянку!..»
Тогда хрустальною водой
Я тот пустой кувшин наполню…
О Господи! Как сладко жить!
Как больно!..
О Господи! Как сладко жить!
Как горько!..
Как сладко! сладко! сладко жить!
И как блаженно больно…
Стихотворения и песни Метель в Ночь Рождества
© Copyright: Тимур Зульфикаров, 2011
Свидетельство о публикации №111020506132
Свидетельство о публикации №111020506132
Рецензии