Дневник монстра Интонация Смерти Интуиция Вечности

Интонация Смерти.Интуиция Вечности.

Ночь и ужас… Бешено-нервные людишки вылетают из своих неприбранных постелей ловить что-то похожее на кайф… В моей голове это вызывает ассоциации с картинами Босха… Прах как пыль рассеивается ветром по глухому лесу ночных зданий… Кто-то выкрикнул страшное слово и многие повыскакивали из своих окон… Слышны выстрелы отовсюду… Кто-то кого-то убивает, предупреждая и нас о грядущей опасности… Где-то кричит от боли женщина и плачет ребенок…
Многие убивают друг друга по совершенно невыясненным причинам… Цель оправдывает средства только в одном, в уничтожении себя собой и этим миром…
Где я и что я делаю?! Я гляжу на небо, а потом на убитых людей и мне страшно, что я их трогаю и заглядываю в их обескровленные лица… Напиться, очень хочется напиться… Я убегаю в лес как на тот свет… Из леса зданий я убегаю в лес деревьев и трав… Одинокие звери в нем  бродят как и я в поиске вечного смысла, которого нет, но который проявляется в инстинктах… Неожиданно я встречаю женщину и опрокидываю ее наземь, и проникаю тотчас зверем в ее нежное лоно… Ее крик заполняет мою душу, но я не знаю, кричит она от ужаса или от счастья… Мне совершенно неразличима интонация ее крика… И только когда она возбужденно и целеустремленно стонет, подняв голову к небу и закрыв свои невероятно красивые глаза, я вдруг осознаю себя в ее лоне тем самым не родившимся ребенком, который в нем появится от меня… И я плачу, не в силах предотвратить кошмар этого мира… И люди, которые где-то слышат мой плач, тоже плачут, так в придачу я получаю хор несчастных уродцев, которые стыдятся себя и не знают, что им делать с собой… Но я знаю, и плачу я от счастья, а не от ужаса, и они тоже не смогли расслышать интонацию моего плача, как я сначала не смог расслышать интонацию крика моей женщины, в чьем лоне я до сих пор ловлю свою убегающую тень… Я бегу по кругу множества ощущений в этом лоне и различаю образы бывших в нем до меня таких же несчастных и озаренных вечной страстью мужчин, но только страсть эта вечна лишь потому что она можем передаваться от одного к другому через то, что мы называем душой, хотя и душа наша существует так интуитивно, что мы не можем понять самих себя и добраться до цели своего существования…
Я в лоне, я брожу в нем везде, переворачивая этот мир наизнанку, ибо ощущаю его как живую и мучительную ранку, ведь из него время от времени проистекает кровь, рождаются новые люди или трупы людей, и оно как и существующий вокруг него мир может совершить чудо и донести нечаянно эхо других миров, шагов людей, которые уже давно исчезли… Иногда я вступаю в тайный сговор с собой и существую отдельно от этого мира… Вот и сейчас, в лоне этой женщины я притворился трупиком нашего не родившегося младенца, отчего она горько заплакала, но потом простила меня… И она сказала, - Я хочу, чтоб ты ожил! … И я ожил, и мы снова любили друг друга до умопомрачения… А потом я с ней бродил по лесу и ловил мысли исчезнувших людей…
Под каждым деревом зияла чья-то могила, и кто-то выглядывал из нее и звал нас к себе, но мы шли в Неизвестность, тревожно разнося по ветру удары своего едва существующего призрачного сердца… Мы как цветы сливались с ней молча в поцелуях и снова совокуплялись, одаривая друг друга новыми радостями любви… И только, когда нас уже с ней не стало, и вместо нас вышли все люди, побывавшие до этого в ее лоне, я вдруг увидел, как вся земля распрямляется и круг превращается в прямую и однозначную линию, на которой выстраиваются все, кто до этого жил в ее лоне и в лоне других таких же волшебных женщин… И мне стало весело, пусть меня вроде бы уже и не было, но я был, и это меня веселило, а потом мы снова возникли с этой женщиной и бродили по телам тех, кто выстраивался в длинную очередь, тянущуюся в бесконечную тьму Неизвестности…
Нас тоже тянуло туда, но мы с ней зарывались друг в друга и шептали молитвенно грустные заоблачные стихи и превращались в лучи света, страстно возбуждающие этот мир…
И кто нам придумал эти странные роли?! – говорила порой мне моя женщина и тут же сама брала себе новую роль и чувственной самкой вгрызалась изо всех сил в мое измученное тело… Кто из нас хотел еще жить, уже не хотел, а кто не хотел, но жил, проваливался по неизвестным причинам…
Весь мир проваливался, но опять возвращался, и это сильно раздражало меня, ведь я тоже проваливался в лоно этой чудесной женщины и снова возвращался назад, таким образом мы интуитивно исполняли одну и ту же тему, одну и ту же интонацию длящегося побега в Никуда…
Из Ниоткуда в Никуда брели наши тени, а мы их возвращали к жизни, через прикосновения к свету, и это была главная Интонация Смерти и ее же определяющая до конца Интуиция Вечности…
А потом я озираясь по сторонам взглянул в ее глаза и увидел в них себя, и мне стало не по себе, потому что я увидел какого-то странного монстра, который все время что-то думал, замышлял, что-то делал, проваливался в ее лоно, но все равно никак не мог быть самим собой…  И это пугало меня… Я не хотел быть монстром, но почему-то был им… И тогда моя женщина сказала мне: Не бойся, мы все здесь монстры! Как на нас не по смотри, а мы все навсегда останемся выдуманными кем-то монстрами! – Но я не хочу! – заплакал я и тогда она крепко сжала меня своим лоном и я растворился в нем… И превратился в тот самый свет, который вы ловите утром, а ночью превращаете в мерцание звезд… Эти звезды не просто мерцают в небе, они еще пытаются донести до вас мой дневник одинокого и несчастного монстра… Так и женщина мне тоже сказала: И зачем тебе этот дневник, когда есть я?! И мы вместе с ней рассмеялись, хотя и знали, ощущали, что нас уже нет, а мы смеялись назло всей Вселенной, и еще потому что мы монстры, а монстрам  всегда хорошо, даже тогда когда им очень плохо… Аминь…