Стихи в прозе Последняя ночь

Ждал ли я этой тяжести, или она уже была знакома мне когда-то - не отвечу. Если тяжесть приятна, если она заставляет, широко раскрыв глаза, впитывать в себя остатки ночи, значит она, как минимум, была ожидаема.
- Я люблю тебя, Байкал, - сказано, или мысленно – на полумолитве послано в пространство? – Я не хочу уезжать.
Короткие выходные. Мимолетная вспышка - свидание с малой Родиной. И опять долгие, долгие, как переход пустыни, дни обычной городской человеческой суеты.
Сладкая тяжесть последней ночи.

На рассвете даже в июле бывает так холодно, что и в зимней одежде без движения находиться на берегу Байкала, мягко говоря, не комфортно. Матерый исполин из своих  магических недр извлекает холод вечности и величественно дает понять людям, насколько они беззащитны и малы перед ним.
Костер рвется в разные стороны, дымит и дает мало тепла. Нас – троих ребятишек 4 – 6 лет удерживает на месте только сладкое ожидание возвращения лодки с мужиками, которые в полукилометре от берега, по местному аккуратно и с любовью к природе «браконьерят», снимая сети. Две – три ночи рыбалки с сетями, где ячея обязательно крупная (чтоб не губить молодь) и длина не превышает ста – ста пятидесяти метров. Эти две ночи дают реализоваться неодолимой рыбацкой тяге, дают рыбу к семейному столу на несколько недель. Они дают счастье ощутить связь свою с морем Байкал – великим кормильцем и палачом.

Прошло много лет. Много лет - для меня. Прошло мгновение для моего Байкала. Как по разному для нас движется время! Я на берегу. Приближается тот час, когда не выспавшиеся рыбаки двинутся тихим ходом к своим, только им известным приметкам, где стоят сети. Я давно не рыбачу сетями. Сам себе не разрешаю этого делать. Не разрешаю потому, что здесь я давно– гость. А гость не имеет права шарить по кладовым. Мое время испытывать трепет рыбацкой зорьки давно позади. Но лишить себя права, даже не права, а счастья встретить этот миг на берегу – не в моих силах. Потянули холода из распадков. Костерок мой начинает метаться из стороны в сторону. Заметно холодает… Вот он – миг перед рассветом, когда в душе жителя территории, называемой гордо и сурово – берег Байкала, рождается сладкая тяжесть невозможности остановить время. То время, когда душа на вдохе замирает от чарующего восторга.

Вода звучит.
Вода звучит даже в штиль. Может поэтому Байкал местные иначе, как морем не называют? Вода звучит словом «вечность».
Скоро, скоро тот миг, когда вернутся мужики. Сегодня мы проспали момент выхода и нас не стали будить. Сладок сон ребенка перед рассветом. Но мы – рыбаки. Как же было нас не разбудить!? Мы и сами подскочили, как ошпаренные! Но подскочили чуть позже, чем было нужно. Лодка ушла.
Теперь остается только ждать ее возвращения и винить себя за то, что еще не выработали в себе инстинкта - нутром ловить это время – время утренней рыбацкой работы. Пусть мужикам повезет.

Сладкая тяжесть момента. Вот она. Как же сразу не вспомнил те минутки? Они дрожжами бродят в крови и не дают покоя. Эти минутки, как сказка, вспоминаются сотни раз в год. Они дают, пусть виртуальное, но, все же, реальное ощущение радости, надежды. Ощущение Родины. Поэтому и торопишься надышаться последними мгновениями редких и коротких свиданий с тем местом, которое из тебя уже не вытащить, не затмить  никакими иными красотами. Последняя ночь перед отъездом. Последние минуты этой ночи.
И только перманентное звучание слова «вечность» совсем рядом с тобой – тут, на берегу, дает понять, что время не стоит на месте. Вечное противоречие.

- Если бы Вовка пошел с нами, рыбка бы была. Надо было брать. Он фартовый, - сначала донеслись слова. Потом стало слышно поскрипывание уключин. Легкая работа весел, чтоб не привлекать внимания посторонних, выверена на инстинкте. Не затрачивая много энергии и не производя лишних звуков, гребец ведет свое суденышко точно к тому месту смоли береговой линии, где стоит лагерь. И костра не надо для ориентира. Рыбак видит навыком.
- Завтра надо-ть его взять.
Как же я был счастлив в этот момент. Ага! Оценили! Мальчишку шести лет признали необходимым в этом взрослом мужском деле! Завидуйте, карапузики!
Лодка ткнулась в берег, шевельнув прибрежную гальку. Этот звук был громче слова «вечность». Начался обычный реальный и по-детски долгий день летнего счастья.

Улыбаюсь. Своим ощущениям, своим воспоминаниям улыбаюсь. Как же хороша ты, ночь на берегу Байкала!
- Я люблю тебя, Байкал. – Уже точно не вслух, а именно в полумолитве произнес и позволил увлажниться глазам. Никто не видит. Что такого? Сейчас мне опять шесть лет. Я сижу у костра. Вглядываюсь в проявляющиеся силуэты. Слушаю море с жаждой услышать, как возвращается лодка. С жаждой вновь услышать невозможное уже – «Надо было Вовку брать. Он фартовый!»…