Пустошь

Рождение пса.
Предыстория.


Люди рождаются и умирают. День сменяется ночью, зима - весной, все имеет начало и конец. Рождается и умирает. А он - жив.

Уже не раз в мыслях вертелось - правильно ли это? Правильно ли то, что на его памяти отпечаталось уже несколько веков. Несколько тысяч призрачных и в то же время таких ярких событий, сменяющих друг друга. Кружащиеся лепестки опадали на землю и больше никогда не возвращались. Лорд Грей столько лет следил за этим - то равнодушно, то с отчаянием, с нежностью или с тоской. Завороженный течением времени, он порой забывал о том, что для него время стоит практически неподвижно.

Ибо что есть время? Оно всего лишь единица меры износа материи. Нельзя человеческой меркой измерить бесконечность, нельзя меркой человеческого времени оценить возможности Грея. Время определяет скорость распада. Но пока что об этом заботиться не приходилось, как не заботитится человечество о несуществующем вечном двигателе. Грей и был в какой-то мере воплощением двигателя.

По сравнению с человеческой жизнью отпущенные ему несколько тысяч лет казались Вечностью. Рожденный в Бездне Мрака и Хаоса и какие-то еще страшные слова о месте его рождения в духе готической фантастики, Грей начал свое унылое и безрадостное существование во времена Средневековья.
Почему унылое? Ну так положено, наверно. Его следовало родить в самой темной пещере, а мать должна была умереть при родах. А отец... ну, к примеру, сорваться со скалы. И Грея бы выкормила волчица, поэтому он стал оборотнем.
Хотя есть другой вариант - несчастная мать, прекрасная девушка, дочь знатного вельможи, была зверски изнасилована каким-нибудь волчьим демоном и в муках подарила миру огромного волка и тоже умерла.

Грей должен был быть изгоем и скитаться по лесам, опасаясь заходить в города. И пуще всего избегать мельников! И перегрызать горло всем прохожим, особенно смакуя маленькими девочками.
Именно такие душераздирающие истории он любил поведать своим прелестным собеседницам-ведьмочкам, веке в 18-19, когда угощал их ароматным вином и сладким пирогом собственного приготовления. Половина ведьмочек - из тех, что поумнее и пошли по пути колдовства из любопытства, а не от комплексов, надеялись от него на что-то. И радостно ему отдавались прямо на... волчьей шкуре. Об этой шкуре Грей тоже обожал рассказывать всякие пикантные подробности. Вроде того, как: " однажды я несся по лесу и зацепился загривком за острую ветку. Преследователи настигали меня и я не знал, куда деваться. Но один яростный рывок обжег меня с головы до ног и освободил из плена сучковатого дерева. Я понесся дальше, но ветер странно холодил мои бока. И широкий кровавый след, который я увидел, оглянувшись, поразил меня до глубины души. Но мои враги не смогли напасть на меня - когда охотники и собаки догнали меня по следу, они увидели огромного волка с обнаженным окровавленными мышцами, который рычал на них и с оскаленных клыков капала ядовитая слюна. Двое умерли на месте от разрыва сердца, троих я прикончил, собаки позорно бросили своих хозяев". В общем, вы понимаете, что барону Мюнхаузену было с кого брать пример.
На самом деле, секрет рождения Грея он хранил так далеко, что об этом могли знать только те... кого давно уже не было на свете. Что бояться смертных? Ну не получился у его отца философский камень, ну что ж... Он не превратил свинец в золото, он вызвал какого-то сложносочиненного духа, который, как полагается, потребовал душу, чтобы уйти обратно в подземный мир и никого не тревожить. Отец расплатился душой. А демон решил пошутить. И превратил папу - в маму. И сообщил, что папа, то есть, мама, может выкупить свою бессмертную жалкую душонку только одним способом - родить дитя и отдать его на переделку подземным.
А может и это была неправда? Но от отсутствия родительской ласки Грей не страдал. Нет заботливей и нежней родителей, которые обречены считаться изгоями в любом мире. И крупнокалиберное демонье обожало Грея и в буквальном смысле носило на руках. Может быть, именно их влияние сформировало у Грея уже в первую сотню лет пренебрежение к человеческому роду и постоянное желание глумиться.
Собственно с этой демонской гордыней и неуемной злобой ему и приходилось бороться всю жизнь. Других естественных врагов практически не было. Зато было время поразмыслить о том, кто он и что он....