Всё проходит. Из Азнавура

Уходит  юность.
                Серебристый
Ручей   любви  впадает  в  сон
Могучих  волн 
           и  голос  чистый
звучит  всё  глуше,  в  унисон
седых  громад  Океаниды,
Чья  пена –  волосы   Киприды,
Чей  мрак – угрюмый  Ахерон.

И  вечная  метеморфоза
Веселья  в  горечь  и  печаль,
И  ты,  о,  ветреная  Роза,
Скрывая  смехом  эти  слёзы,
Надела  чёрную  вуаль.

Миг  юности  так  быстро  прожит,
Погас  малиновый  рассвет.
Свет  беспечальных  детских  лет
Надеждой  память  не  тревожит.

Сбегая  с  лекций,  ты  несла
На  мой  чердак  очарованье
Весны  священной и  была
Так  непосредственно  мила,
И  так  отчаянно  смела, 
Что  наши  юные  тела,
Не  тратя  сил  на  раздевание,
Сливались  в  кресле  у  стола.

Ты  пахла  сеном  и  волной,
Дарила  всполохами  взгляда,
Казалось,  льётся  надо  мной
Живое  пламя  звездопада.

Когда  тебя  я  обнимал,
Моё  блаженство  неземное…
Но  это,  право  же,  иное…
О,  Роза,  чистый  идеал.

Проходит  всё.  Ушло  и  это,
Как  эхо  горное  лавин,
Оставив  скорбь  и  горький  сплин
В  душе  опального  поэта.

Я  вижу  явственно  теперь,
Как  ты  с  усмешкой  ледяною
О,  Ева,  Ева,  эту  дверь
Захлопнула  передо  мною.

Кричат  холодные  ветра,
Пророчат  горечь  расставанья…
О,  Ева,  боль  переживанья
Так  откровенна,  так  остра.

А  вот  ещё  воспоминанье,
Что  и  гнетёт  меня  и  жжёт,
Как  ты,  вкусив  запретный  плод,
Была  отправлена  в  изгнанье.

Я  тот  болезненный  надкус
Всей  грешной  плотью  ощущаю,
И  трепещу,  хотя  не  трус,
И  все  обиды  возвращаю.

И  ты  пакуешь чемодан…

О,  Лиза,  Лизанька,  Лизетта,
Ты,  что  в  стихах  моих  воспета,
Ты,  та,  кому  я  богом  дан.

Днём  умирала,  чтоб  ночами
Воскреснуть,  бегала  босой,
Поила  утренней  росой,
Дразнила  чёрными  очами.

Негромко  пела  при  луне,
Любила  солнце,  снег  и  ветер,
Плела  из  кос  паучьи  сети,
Рыдала,  бросившись  ко  мне.

Бежала  в  капельках  дождя,
По  лужам  ножками  балуя,
И  забавлялась,  пригубя
Нектарной  влаги  поцелуя.

Пленяла  каждого  и  всех
И,  непосредственней  ребёнка,
Вдруг  неожиданно  и  звонко
В  рыданья  обращала  смех.

Но  сумерки,  сгущая  тень,
Любовь  привычкой  заменили
И  дни,  что  счастьем  нас  дарили,
Сменили  скука  и  мигрень.

Нахальный  сердца воробей
Уже  посматривает  косо
На  ту,  что  проще  и  грубей,
И  видит  жизнь  не  дальше  носа.

Очаровательная  Кэт…
Её  акцент  меня  забавил,
Когда  она,  противу  правил
Лепила  свой  словесный  бред.

Французский  путая  небрежно
С  наречьем  варварским,  она
Была  так  нежно  влюблена
И  так  смеялась  безмятежно.

Вся  в  конопушках, словно  град
Её  нагую  барабанил…
Но  как  её  наивный  взгляд
Сводил  с  ума  и  сердце  ранил.

Средь  разбегающихся  троп,
Судьбе  лукавой  не  переча,
Я  снова  жду  счастливой  встречи,
Вращая  свой  калейдоскоп.

Грядут  иные  времена,
Иные  встречи  и  свиданья.
Осушит  слёзы  расставанья
Неугомонная  весна.

И  "на  развалинах  преданья
Остынут  эти  имена".