Девочка. Из Азнавура

В  престижных  кварталах  Парижа
Росла  не  зная  нищеты
Девчонка  ветряная,  рыжая,
Любила  солнце  и  цветы;

Романы  взрослые  читала
Молясь  добру  и  красоте,
О  юном  рыцаре  мечтала,
Что  присягнёт  ей  на  кресте.

И  он  пришёл  жрецом  Богемы,
(Едва  ль  16  было  ей),
Слагал  ноэли  и  поэмы
И  целовал  в  тени  аллей.

Развратен  был  и  сладкогласен,
Опасен,  что  и  говорить!
Но  так  заманчиво  прекрасен,
Что  смог  девчонку  покорить.

О  селадоны,  Дон  Жуаны,
Благословенны  ваши  раны!

Она  готовая  к  обману,
За  ним  бестрепетно  пошла
И  Рубикон  свой   перешла,
Поверив  сладкому  дурману.

Что  ей  церковная  мораль,
Что  ей  родительское  горе?
Она  несёт  с  судьбой  не  споря,
Любовь  на  жертвенный  алтарь.

Ужель  на  свете  счастья  нет?

Девчурка,  праведные  боги,
Лежит  нагая  у  дороги,
А  ей  всего  16  лет.

Не  покоряясь  суесловью
Нравоучений  и  обид,
Она,  сражённая  любовью,
Разбилась  вдребезги  о  быт.

Её  любовь  как  мир  огромна
И  неподъёмна  для  души,
Теперь  скитается  бездомно
В  межгалактической  тиши.

Она  не  знала  снежной  бури,
Она  не ведала  грозы.
Их  небо  было  из  лазури,
Их  море – сплошь  из  бирюзы.

Любовь  на  светлой  колеснице
Как  непорочное  дитя
Резвясь  и  весело  шутя,
Дарила  счастьем  эти  лица.

Ах,  девочка! 
                В  16  лет
Лежит  холодная,  нагая...
Куда  ушла  ты,  дорогая,
Оставив  кров  и  отчий  свет?

Любовный  мир  давно  не  моден,
Да  и  не  стоит  ничего.
Мир  сердца  Богу  не  угоден.
Он отказался  от  него.

И  девочка,  что  этим  миром –
Лишь  им – дышала  и  жила,
Была  отвергнута  кумиром,
Забыта  им 
              и...  умерла.

В  16  лет  весны  творенье,
Святая  грешница  любви,
Вся  в  струпьях,  грязная,  в  крови
Лежит,  исполнена  смиренья.

Помилуй,  Боже,  призови,
Яви  своё  благоволенье,
Земное  чудо  нам  яви!