Я долго ехала туда..

«После военной операции по установлению контроля над восточными регионами Польши — Западной Белоруссией и Западной Украиной началась кампания арестов на этих территориях. Согласно статистическим сводкам Главного управления государственной безопасности НКВД, изученным О. А. Горлановым и А. Б. Рогинским, по обвинению в контрреволюционных преступлениях с сентября 1939 г. по июнь 1941 г. там было арестовано 108 тысяч человек.  По некоторым данным  репрессии в СССР коснулись так или иначе 50-70 млн. человек  за период с 1920-1950гг. Вся страна была покрыта
сетью лагерей. Много их было на Урале.»
(Благодарю за помощь Гос.Архив г.Очера Пермского края.)
                ********************************
 

Я долго ехала туда,
Где чьи-то судьбы разрушались.
Евреи. Русские. Поляки.
Они здесь все перемешались.
Есть белоруссы, немцы, чехи…
За что прошли вы эти вехи?
Безумства ради и утехи
Вершителей судьбы?

Полуистлевшие  листы
Хранили скорбное молчанье.
К ним прикоснувшись, невзначай я,
Душой и сердцем приняла:
И боль, и горе, и страданья
Живых и мертвых. Оправданья
Принять нельзя!

За что теряет мать дитя?
За что младенец мать теряет?
Ее душа нашла покой
В земле далекой и чужой.
Его душа покой не знает.
Найдет ли мать? Другой решает.

Прошли уже десятки лет.
Живые ищут мертвых след.
Замки, уловки, ухищренья
Хранят надежно преступленья
Властителей страны тех лет.

В России красных флагов нет!
И с детства, слышавший о горе,
Постигшем их семью  в фаворе,
Спешит увидеть внук Урал,
Пересекая океан.

Ступив на землю с самолета,
Он чувствует родное что-то,
Так, словно здесь когда-то был
И лишь немного подзабыл.
Сорокаградусный мороз
И снег по пояс, скрыл погост…

Как в том году, сорок втором…
Народ хоть мерз, но тело нес.
И землю стылую долбили
Кайлом и длительным костром,
И как могли, похоронили.
Никто слезы не обронил
И по покойной не грустил.
А были рады, что еще
Одна смиренная душа
Освободилась из земного ада.

Я видела ее. Простите…
Она явилась мне в ночи
И белый шарф скрывал пугливо
Красивые ее черты.
Подобран был тяжелый волос,
Каштана темного, волной.
Она протянутой  рукой,
К себе вниманье привлекла
И молвила такую фразу:
«Меня найдешь ты, но не сразу.
Во всем права ты, я с тобой».
Слегка кивнула головой
И в полумраке растворилась.

Я утром рано помолилась
И с Божьей помощью решилась
Искать вторично этот след.
(прошли уже десятки лет)
И трудно будет рассмотреть
Могилы тех военных бед.

Аллея уводила вглубь
Царившего здесь мрака.
Я долго шла и все ждала
Обещанного знака.
И солнца луч здесь редок был,
Одна была я средь могил,
И шум сюда не доходил
Из города, что рядом жил.
Деревья-великаны охраняли
Покой надгробий каменных
И осенью листы роняли,
Речей им  вместо пламенных.
Порою, птицы щебетали,
Надеждой душу наполняли,
Да в церкви колокол звонил
По всем ушедшим в другой мир.

Она ждала. И я нашла.
Средь каменных с ивритом плит,
Был деревянный в землю вбит,
С пластиной жести полустлевшей,
Но все ж пол века уцелевший,
Заботливой рукою крест.
Благодаря кому прочесть,
Хотя с трудом, но все ж смогла
«здесь похоронена была
певица из Варшавы».

Лишь через час я поняла,
Она в контакт со мной вошла.
И успокоилась душа.
Найдя открытые врата,
Порхнула птицей в небеса…
А память до сих пор жива!


(1995-2011гг)