Чужое перо. первая часть
Начинаю… Пока ещё смутен маршрут.
Собеседник возлюбленный мой!
По старинке присядем на пару минут:
Мы нескоро вернёмся домой.
Мой читатель, мой друг, я ещё не спешу,
Даже медлю в начале пути.
Путь далёк – я, увы, многословьем грешу.
Если хватит терпенья – прочти.
А потом философствуй про зло и добро,
Да считай мои пяди во лбу,
Да раздумывай – вправе ль чужое перо
Моделировать чью-то судьбу.
Что откуда взялось, сколь идея стара,
Сколь сюжет мой от правды далёк,
Что он в сущности – воображенья игра,
Сказка, вымысел – мне невдомёк.
А быть может, по чистой случайности, – быль? –
Мне не важно, тебе ни к чему.
Я лишь только сотру со столешницы пыль,
Стул придвину и ручку возьму.
______
…Мой герой безымянен – он просто «герой»,
И фамилии нет у него,
Где живёт – не скажу, год – неважно какой,
Век – двадцатый, скорее всего.
Всё условно – реалии, город, страна,
Сам домысливай, если не лень.
Лишь означу: в начале сюжета – весна,
Мокрый сквер и сияющий день.
В этом сквере апрельском, в тени кружевной,
Под коротким и лёгким дождём
Мы героя истории этой чудной
Без особых усилий найдём.
По аллеям, минуя деревьев толпу,
Отражаясь в поверхности луж,
Мы пройдём – и свернём на сырую тропу,
Что ведёт в заповедную глушь.
Вот скамья, над которой ладошки раскрыл
Только что оперившийся клён.
Вот и наш персонаж – он ещё легкокрыл,
Он отчаянно юн и влюблён.
Им давно облюбована эта скамья,
Тишина, диковатый пейзаж.
Чем он занят? – да, видимо, тем же, чем я:
Что-то пишет, грызя карандаш.
Он ещё ясноглаз, он ещё узкоплеч,
Светлый чуб до пушистых бровей,
Неразборчивый почерк, нескладная речь,
Долгий взгляд через сетку ветвей.
Он горит на прекрасном и жарком костре,
Он в себя ещё верит всерьёз.
Мы запомним его в этой славной поре –
До событий и метаморфоз.
2.
Он любил этот сквер, этот клён и скамью,
Он в особенно трудные дни
Приводил к ним смятенную душу свою –
Остудить её в нежной тени.
Здесь он прятался – в этой укромной глуши,
Изнывал, умирал от тоски,
Нестерпимой и жуткой – у юной души,
Как у страха, глаза велики.
Как мы в юности любим предаться тоске!
Когда жизнь не прошла и на треть –
В неудаче малейшей, в любом пустяке
Мы трагедию склонны узреть.
Так и он – славный мальчик из доброй семьи,
Ученик романтических книг –
Он лелеял и пестовал беды свои –
Или, может, выдумывал их.
То любимой, то другом покинут навек,
Горд и чист, навсегда одинок,
Он взирал из-под скорбно опущенных век,
Примеряя терновый венок.
Но когда дружелюбно поскрипывал клён
И звенели в ветвях воробьи,
Он светлел – ибо не был всерьёз обделён
Ни друзьями, ни счастьем в любви.
Он светлел, горький пыл унимался и гас,
И в глубинах его существа
Зрела тяга, знакомая многим из нас:
Подобрать к своим чувствам слова.
Он писал, неумелые строфы рвались,
Расползались, трещали по швам –
Но слова за словами ложились на лист –
Мыслям тесно, просторно словам.
_______
...Первой права прочесть удостоилась мать –
С мамой крепко дружили они.
Он пришёл к ней – и толстую, в клетку, тетрадь
Протянул: «Если хочешь – взгляни».
И ушёл, убежал – в этот сквер, как всегда,
И томился, садился, вставал,
И бесцельно бродил, ожидая суда,
А всего вероятней – похвал.
С колотящимся сердцем, стыдясь, трепеща,
Подсчитав, что стихи прочтены,
Он вернулся домой. Не снимая плаща,
В коридоре присел у стены.
Он в проёме дверном видел лампу и стол,
Видел: мама сидит у стола.
Вот взглянула она: «Наконец-то пришёл!» –
И тихонько его позвала.
Сколько раз он потом вспоминал этот миг,
Словно первый в судьбе перелом:
Вечер, комната, полка прочитанных книг
И – спиной к нему – мать за столом.
Он разделся, вошёл, напряжён, как струна,
Под собою не чувствуя ног, –
И молчал, не решаясь спросить. Но она
Улыбнулась: «Послушай, сынок.
Ты, наверное, хочешь спросить у меня:
Удивилась? – да в общем-то нет.
Ты такой же, как я, – как-никак мы родня.
Ты в душе, безусловно, поэт.
Для меня драгоценно, что эту тетрадь
Ты принёс не кому-то, а мне.
А раз так – я не вправе фальшивить и врать,
А смолчать, не ответить – вдвойне.
Дорогой, у тебя золотая пора:
Жажда счастья и море тоски.
Но стихи твои – первая проба пера,
От искусства они далеки.
Не горюй. И, конечно, пытайся, пиши,
Всё придёт – мастерство и полёт.
Но к поэтам себя причислять не спеши:
Ты ещё не поэт – рифмоплёт».
Он дослушал, не вымолвив слова в ответ,
И, не глядя на мать, прямиком
Он прошёл в свою комнату, выключил свет,
На диван повалился ничком.
Он сейчас бы охотно заплакал навзрыд –
Но глаза его были сухи.
В нём боролись обида, и гордость, и стыд,
И желанье забросить стихи.
Невозможно сказать, сколько он пролежал,
Зарываясь в подушку лицом.
«Я им всем докажу, – он себя убеждал, –
Что родился великим творцом!»
Он и мстил, и предвидел своё торжество,
Он совсем от эмоций ослаб –
И уснул, сознавая, что в жизни его
Начинается новый этап.
3.
Мой читатель, мне страшно, что ты утомлён,
Заскучал и зеваешь порой,
Что тебя раздражают скамейка и клён,
И чувствительный, нервный герой.
Может скажешь: «И это – мужской персонаж?
Не мужчина, а хрупкий цветок!
Все страданья его – просто глупая блажь!»
Но не будь к нему слишком жесток.
Да, ты прав: он и вправду нежнее цветка –
Но позволь ему чуть подрасти,
Будь к нему снисходителен: он ведь пока
Лишь подросток, ребёнок почти.
Есть расхожие истины – мы им верны:
Мол, для женщины важен очаг,
А мужчина рождён для охоты, войны,
Он и в детстве – драчун и смельчак.
Только надо ли спорить, что схема бедна,
Что такое подходит не всем?
Жизнь богаче – немыслимо, чтобы она
Ограничилась рамками схем.
Женщин вовсе порой не влечёт к очагам
По вине всевозможных причин,
И мальчишки, подобные хрупким цветкам,
Могут вырасти в крепких мужчин.
А бывает – иначе… Неисповедим
Путь судьбы – и абсурден порой.
Но не будем спешить и гадать: поглядим,
Кем он станет, наш юный герой.
______
...Он немного подрос – он уже выпускник
В жизни всё хорошо у него.
Он не бросил перо, не сломался, не сник,
Не решил, что стихи – баловство.
Нет, напротив: он яростно пишет стихи,
Лишь немного замкнулся в себе.
Он не видит огрехи свои и грехи
И уверен в счастливой судьбе.
Он всё так же порой посещает свой клён,
Как в недавние те времена,
И в соседку по парте, как прежде, влюблён,
И соседка в него влюблена.
Он уже говорит хрипловатым баском,
Подбородок пытается брить
И подруге стихи посвящает тайком,
Не решаясь ей тайну открыть.
Он является в сквер, раскрывает тетрадь –
И вмещают полотна страниц
Милый взгляд озорной, тёмно-русую прядь,
Трепетание лёгких ресниц…
И никто, даже мама, не знает о том,
Что владеет им та же мечта,
Что дописан давно первый, в клеточку, том,
И вторая тетрадь начата.
...Мой читатель, на миг тебя в юность верну –
В тот сумбур и горячечный пыл.
Кто не помнит свою выпускную весну?
Разве тот, кто себя позабыл…
Всё тогда волновало, мешало уснуть –
Споры с другом, кокетство подруг,
Даже близость экзаменов – паника, жуть! –
Горячила проснувшийся дух.
И ветра, и галдёж обживаемых гнёзд,
И теплеющие вечера,
И свидания с ней, и прогулки до звёзд –
Всё просилось на кончик пера.
По ночам, у открытого настежь окна
Он восторженно, как во хмелю,
Всё писал и писал: в каждой сточке – «Она»,
И почти через слово – «Люблю».
Он таился – но было трудней и трудней
Эту тайну хранить от неё.
Он решил ей открыться: кому, как не ей,
Рассказать про призванье своё?
И настал выпускной, грустно-радостный бал…
Он глядел на своё божество,
А в кармане листок из тетради лежал
С самым лучшим твореньем его.
Танцы, шум – и гулянье всю ночь до утра…
А когда засветился восток,
Возвещая рассвет, – он решился: пора! –
И вручил ей заветный листок.
Развернула… Читает… (Смятенье и страх!)
Он взглянул… и поверить не мог.
Он почувствовал, как потемнело в глазах,
И земля поплыла из-под ног.
Как же так? Он был счастлив минуту назад!
А теперь… Он не сможет забыть,
Как любимая прячет насмешливый взгляд
И улыбку пытается скрыть.
Как? От этих, любовью наполненных, строк
Ей смешно?!.. И в досаде, в тоске
Он схватил, разорвал злополучный листок!
Но она прикоснулась к руке:
«Мой хороший, не злись. Мне слова ни к чему.
Я все беды с тобой разделю –
Но не надо стихов, я и так всё пойму,
Я и так тебя очень люблю.
Ты обиделся? Зря! Это только совет.
Ну, прости меня – я не со зла…» –
«Я бездарен?» – Она промолчала в ответ
И неловко глаза отвела.
…Горизонт розовел, блекнул свет фонарей,
За звездой погасала звезда…
Он в молчанье её проводил до дверей –
И ушёл. И решил: навсегда.
4.
Разгорался июль, тёк безудержный зной,
Долгий день накалив добела.
Отодвинулся в прошлое бал выпускной –
Только боль никуда не ушла.
Можно всё пережить, если ты не один.
В дни обид или горьких разлук
Человеку мучительно необходим –
Как спасение – преданный друг.
И когда ты унижен, раздавлен тоской,
О которой не скажешь в семье,
И к тебе ни на миг не приходит покой
Даже там, на заветной скамье –
Вдруг находится тот, кто родного родней,
Кто поймёт тебя лучше семьи:
Одноклассник, свидетель счастливейших дней,
Посвящённый в секреты твои.
Твой спасательный круг, твой спасительный щит –
Драгоценное ваше родство.
Он с тобой не согласен, он спорит, кричит –
Но не бросит тебя одного.
_______
«Значит, всё-таки едешь?» – «Я твёрдо решил,
Не пытайся меня убеждать.
Ты не знаешь, как я это всё пережил.
Отвлекусь – и не буду страдать». –
«Ты страдаешь? Да ну! Ради бога, уймись!
Кто страдает – так это она.
Не валяй дурака – повинись, помирись
И не делай из мухи слона». –
«Повиниться? Но в чём?! Я душой не кривлю!» –
«Не криви. Но один поцелуй…
Ты ведь любишь её!» – «К сожаленью, люблю». –
«Если любишь, на гордость наплюй.
Ваш раздор – ерунда. Вы должны быть вдвоём!
Я ни капли не смыслю в стихах,
Но ведь я не о них – о решенье твоём:
Разве можно вот так, впопыхах?
Ну, допустим, ты гений, допустим, она
Не сумела тебя оценить –
Разве так непростительна эта вина,
Чтобы лучшее похоронить?
Твой отъезд – это просто наивный побег,
Ты, по-моему, просто блажишь.
Ну чего ты добьёшься, чудак-человек?
Разве ты от себя убежишь?» –
«Ты, наверное, прав – только это не блажь.
От себя? – нет, к себе я бегу.
Я себя потерял, я утратил кураж,
Ты пойми, я писать не могу!
Лишь возьмусь за перо – тот же замкнутый круг,
Та же мысль: а зачем этот труд?
А без этих трудов всё бессмысленно, друг.
Я свихнусь, я не выдержу тут.
Не толкай меня к ней: если я повинюсь –
Я никчемность свою подтвержу.
Я вернусь – но когда хоть чего-то добьюсь.
Я не сдамся, я ей докажу!» –
«Что ж, возможно, твой довод не так-то и глуп,
Но вопрос: а захочет ли ждать?» –
«Если любит – дождётся. А я – однолюб.
Я вернусь. Можешь ей передать».
______
Отдохни, мой читатель, мой строгий судья:
Мы с тобой остановимся тут.
Предоставим герою иные края
Обживать, поступать в институт;
Пусть он едет, ведомый своею судьбой
И надеждой покой обрести,
И достичь, и суметь, и поладить с собой…
А у нас – передышка в пути.
Свидетельство о публикации №111013103950
Махнач Сергей Юрьевсын 27.12.2011 20:18 Заявить о нарушении
Любовь Сирота-Дмитрова 27.12.2011 21:57 Заявить о нарушении