Иуда

        Иуда

Прозрей, слепец, глухой, услышь
Как мышь крадется в стоге сена.
Нет, то в стогу шуршит не мышь,
То шевелится в нём измена.
Иуде кажется: он – Бог…
Он жалит ядом языка
И удивляется, что смог
Себя прославить на века.
Серебренники в руку взяты,
Измена жалом шевелит,
Объявлен, схвачен «виноватый»,
Распят, поруган и убит.
Но восходящий на Голгофу
Из праха духом восстает,
И срама перекошен профиль,
И в профиль тот народ плюет.
Апостол ереси просватан,
Его Иудою зовут.
Внести бы в Иудею ладан –
Уж больно скверно пахнет тут.

1

Иуды тело съели черви,
Но дух – в предательстве живет.
И среди знати, и средь черни
Блуждает тот Искариот.
Он руку тянет, плюньте в руку.
Он шепчет в ухо, прячьте слух,
Иначе сыну, дочке, внуку…
Испортит, замарает дух.
Гоните прочь. Беда – не гонят –
Целуют в грязные уста.
И право праведное стонет,
И обязательность грустна.
В итоге: то клянем, то хвалим
Искариота – он часть нас:
Мазепу грязью обливали,
Теперь хвалить подходит час.
О, Боже, упаси, помилуй,
Не дай опять себя распять,
Иначе дух Иуды с тыла
Ударит – Русь отправит вспять.

       2

Неужто Иудея в Жолкве?
Зачем-то здесь Мазепу ждут.
Вокруг креста то псы, то волки
Шныряют – веру стерегут.
Искариот еще без тела
Блуждает, избирая плоть.
Ему изрядно надоело
Смиряться, что воскрес Господь.
Хотя б не Бога, хоть кого-то
За ломаный пятак продать.
Предать немыслимо охота
Сестру, отца, родную мать…
– Как звать тебя о, дух? Откуда
Путь держишь, тенью став в пути?
– Искариот я. Я – Иуда.
– Постой, казак, не уходи.
Я вижу – гетман ты – Мазепа.
Позволь же мне тебя обнять.
–Не стоит, на – возьми вот, хлеба –
Не грех из рук Мазепы взять.
–Э, нет, такого не бывает:
Я за услугу лишь беру…
(И обнимает, обнимает…)
Вдруг дурно сделалось Петру:
Царь покачнулся грузным телом,
Присел, рукою держит лоб…
И сделался горчично-белым,
Но тут как тут какой-то поп
Святой водицей прыснул в тьму,
Царь встал, вернулась кровь к нему.
Велел военный звать совет,
Поскольку дышит в спину швед.
Великий царь бывает грозным,
Бывает весел от щедрот,
Но он забыл неосторожно
О том, что жив Искариот.
И все же, Русь хранит Господь.
И впредь убережет от бед.
Напрасно дух Иуды в плоть
И в тело гетмана одет.
Еще такого мир не знал:
Не без предчувствия беды
Совет военный царь созвал,
Пока не сожжены мосты.
Мазепа входит на совет,
И видит царь в его глазах
Какой-то бегающий свет,
Похожий на внезапный страх,
Но кажется Петру, что в них
Не страх он видит, а усталость.
И подведя последний штрих,–
Нет, – мыслит царь – нет – показалось.
Мазепа говорит слова,
Которые Петр хочет слышать,
И верит царь, что булава
В руках Мазепы русью дышит.

3

Повсюду в Жолкве москали…
Три языка в ходу в народе,
Но на краю родной земли
Искариота призрак бродит.
Уже тот призрак во плоти –
Осунулся Мазепа, сдался,
Не знает как себя вести,
С Петром обедать отказался…
То этак думает, то так:
Себя б спасти – не Украину,
А если Карл сильней, то как?
(Петру измена целит в спину).
А если Карла Петр сильней,
Тогда пощады нам не будет,
Царь всех оставит без ноздрей –
Тех, кто иудил и иудит.
Сомненья казака гнетут,
Он ищет, ищет путь межой,
Но дух Иуды, тут как тут –
Из ножен вынут грех большой:
Сначала тайный сговор с Карлом –
Пол-Украины – дань цены,
И обусловливает карма
Петра ударить со спины.
Мазепа чахнет, а Иуда
В нем полон потаенных сил,
Он в спину бьет царя. Но, чудо –
Господь Иуду победил!
И вот развеян под Полтавой
Прах войска шведского с холма,
И понеслась дурная слава,
Что Гетману к лицу чалма…

4

Батурин пал. Невинной кровью
Мазепа землю окропил –
Такой неистовой любовью
Он за измену заплатил.
А в Глухове измен не любят:
Слепили чучело Мазепы
И рвут его на части люди
Те, что недавно были слепы.
Иуде плохо, он визжит
И вместе с гетманом бежит.
Анафема настигла их,
И каждый проклят за двоих.
Мазепы тело съели черви,
Иуда ж снова, в час вечерний,
Блуждает посуху живым,
И дух его непобедим:
То подлеца возьмёт за ручку,
То гладит тех, кто мягкотел…
И в этой кадровой текучке
Один, два… сто уж не предел.
Сознание людей в дыму
И скоро, судя по всему,
Он в тело целого народа
Змеей предательства вползет,
Ведь он коварней год от года,
Голодный, злой Искариот.
Взываю: будьте осторожны –
Теперь он – в Киевской Руси.
Гоните шведов всевозможных,
Народ их в гости не просил.
Сперва краюху хлеба спросят,
Потом и всю страну сожрут.
И как земля таких выносит,
И почему их носит тут?
Сомненье: а была ль измена? –
Измены горше и страшней.
Пока оно еще не в генах –
Гоните подлое взашей.
Была измена – это правда.
Достойно снес ее Господь!
Давайте ж делать так, чтоб
                завтра
Она ни в чью не влезла плоть.
Не улыбайтесь ей навстречу…
Что так предательство в чести?
Кричу. Не слышат. Смехом
                встречен…
А я ведь мир хотел спасти.
Историю не пишут мелом,
И вроде бы не турки мы...
Неужто не осточертело
Жить у предательства взаймы?
Итак: итог еще не ясен –
Не ясен никогда исход…
Памфлет подобный не напрасен,
Пока живет Искариот.