Городу и миру 2

* * *
Нечем вздохнуть: всё сожгли,
Перетягивая грузы на расстояния.
И для тебя, невыгодной тли,
Шансов нет в противостоянии.
 
* * *
Лес натянули в гражданское общество,
Селькое хозяйство - в электрификацию водоёмов.
Холопы имеют имя и отчество
Свободных сам-другов и сам-сёмов.
 
* * *
Слепой извозчик пластмассовых возжей!
Хлестатель напоминания о лошадиных силах!
Видишь - колёса офортунены уже
До хитрости казаться купидоново-милыми!
 
* * *
Эй! Мир зверей зубасто-когтистых,
За автомобили себя людьми считающих,
От мест бездымных и чистых
Уходящих всё дальше и дальше!
 
Слышите? Скирды отражений весело горят,
Гонится остракизм причинно обусловленный.
Мир людей - секира при зверях,
У входящих срубающая солому.
 
* * *
Я смело иду гулять под дождём,
Когда на два битком набитых трамвая
Приходится несколько пожелтевших страниц,
Тщательно спрятанных где-то.
 
* * *
Троллейбусы, узнав кого и куда везли,
Красными стыд-сигналами озарились бы
И разбросались бы всеми гайками по земли,
А гайки превратились бы снова в избы.
 
* * *
Люди на остановках - вкопанные перуны.
В транспорте - княжеские междоусобицы.
В домах слышны монголо-татарские струны,
А на службе - Ивана Грозного особенности.
 
* * *
Когда впервые муха синяя
Пронеслась над толпою скучающей,
Все безУдержно голосили
И восторженно восхищались ей.
 
* * *
Отдайте белому свету
Седьмую часть голубого экрана!
Не делая этого,
Вы поступаете странно.
 
* * *
Это шаги посланных к чёрту
Скрипят трамваями и гудят паровозами.
Они живут в собрании мёртвых,
Внутри - чёрном, сверху - розовом.
 
* * *
Эти грузовики никем не прочитаны,
Они связаны множеством пут.
Они потому так громко ревут,
Что потеряны и беззащитны.
 
* * *
Всё хрумкает для стола и кровати.
Надо идти что-нибудь замордовать.
 
* * *
Воздух улицы вымыт
Водобрызжейной бочкой,
Прозрачный, как стекла кусочек...
 
1990 г.