Из цикла Донским казакам. Мои корни

      
        Мои  корни
        ===========
              Прадед Нестеров И.И. расстрелян по решению "тройки" ОГПУ в 1929г.
              Дед Нестеров И.И. осужден в 1930г., в 1942г. погиб под Харьковом.
              Отец Нестеров И.И. осужден в 1948г.
              Все были реабилитированы, но… посмертно.

Прокатилась эпоха по предкам -
То расстрел, то тюрьма, то война,
Род казачий, широкий и крепкий,
На корню загубила страна.

Не досеян, не сжат, не провеян,
Не измолот и не допечен,
Хлеб дедов по России рассеян,
Да в чужих закромах погребен.

Не зайтись мне от свежего духа,
Хлебный мякиш во рту не катать,
Не занюхать  рюмашку краюхой,
И ушицы с ней  не похлебать.

Вырос я на канадской пшенице,
Что везли из далеких сусек,
И в крови  у меня заграница,
Я не русский уже человек.

Ну, а прадеды все-таки снятся,
Я помочь им ничем не могу,
Занесу их историю в святцы,
Да вот этой строкой сберегу.

        Деду
       =====
              Моему деду, Петру Евдокимовичу Керенцеву,
              казаку 18-го Донского полка, погибшему
              за Веру, Царя и Отечество в 1916г.

Казак и конь всегда по жизни вместе.
В истории последних двух веков
Не раз Европу покоряли с честью
Наездники лихих донских полков.

Летела по земле донская слава,
Едва садился на коня казак,
От острых шашек дикой, дерзкой лавы
Бежал француз и турок, и поляк.

Дед был, по слухам, неплохой рубака,
Отечеству, как велено, служил,
Колол германца, дрался с австрияком,
Но подо Львовом голову сложил.

Поведал односум, что был с ним рядом:
Он под огнем хотел спасти коня -
Упали разом под одним снарядом.
И оба не увидели меня.

Кружились годы над Хопром, как птицы,
Сменили казакам уклад и быт,
И гордостью Урюпинской станицы
Гранитная коза теперь стоит.

В мечтаниях своих я деда вижу -
Он на коне при первой же грозе.
Я память предков-казаков обижу,
Когда его представлю на козе.

       Казачья кровь
      ===============
Донцы – заложники и воли, и земли,
Росток ее природного здоровья,
За пять веков - пришлось - и вы смогли
Родную степь полить своею кровью.

Ни золота, ни денег, отродясь,
Не зарывали на своих подворьях,
России отдавали, помолясь,
Последний долг все поколенья кровью.

Отцы всегда растили сыновей
С надеждой, верой в Бога и любовью,
Но за свободу на земле своей
Сыны опять расплачивались кровью.

По судьбам их история прошлась
В России и в далеком заграничье,
И поколений оборвалась связь –
Другие время, песни и обычаи.

И в наших жилах нет уже того,
Что в них бурлило Ермаком и Стенькой,
В седле уже не встретишь никого,
Станицы превратились в деревеньки.

Ужель напрасно ваша кровь лилась,
Ужель былая слава не вернется,
И на кругах казачьих наша власть
Достанется опять иногородцам?

Случится так, вовеки не простят
Деды и прадеды, в гробах перевернутся,
Иконы, что по горницам висят,
К нам от стыда спиною повернутся.

Казачество, налейся силой вновь
Не посрами своих далеких предков,
За Дон, за веру проливавших кровь,
Клянись стать Всевеликим Войском крепким.

        Красное и белое
        ===============   
За 1918-1919гг. “красные” и “белые” сменялись у власти в  станице девять раз.
Каждая смена  сопровождалась массовыми репрессиями и казнями.
По данным архивов ежедневно казнили 30-40человек.               
                Из истории г.Урюпинска

Калина красная,
Береза белая,
Сегодня ясно нам,
Что  мы наделали.
Была империя
На зависть ворогам,
Мы все похерили -
Ничто не дорого.
Ведь Дон стоял всегда
На буйной силушке,
И, если уж беда,
То до могилушки.
Потом историки
(А их немерено !)
Заносят в хроники
Казненных, стрелянных.
Чего теперь тужить -
Простили нынче всех,
Как дальше станем жить,
И с кем искать успех?
Вновь затевают “круг”
В погонах штатские,
А после - враг и друг -
В могилы братские...
Вновь  будут призывать
К народу - вспениться,
Начнем опять стрелять,
А что изменится ?
Через полсотни лет
Ученые начнут
Опять искать ответ,
Кто был загублен тут.
Калина красная,
Береза белая,
Ну кто ж расскажет нам,
Что нынче делаем.

        Расказачивание
        ===============
С октября семнадцатого года
И на много-много лет вперед
В воспитаньи русского народа
Обоснован был один подход.
Целью государственной «элиты»
Стал кровавый массовый террор:
Впредь «без идиотской волокиты» -
Пулемет, веревка и топор.
Вешать, вешать, «непременно вешать»
Было указанье Ильича,
С исполнением не стали мешкать,
Воплощалась давняя мечта.
Вся Россия враз погостом стала,
Мгла средневековья разлилась,
И пределов выдумка не знала,
Лишь бы укреплялась эта власть.
Гвозди казакам вбивали в плечи,
Резали кресты им на груди,
Чтоб погоны прирастали крепче,
Чтоб Христос их узнавал в пути.
Распинали, вешали, рубили,
Свежевали в исступленьи их,
Жгли в огне, в пучине их топили...
Было много способов иных.
И народ оцепенел в безмолвьи,
И по всей стране – куда ни глянь,
Черноземы пропитались кровью,
Кровью стали Волга и Кубань.
А в станицах по Хопру и Дону
Кто был жив, опять коня седлал,
Но интеллигент Якир Иона
«Истребить сословье» приказал.
Перешли в конце к «зачистке» Крыма,
Залкинд, Бела Кун и Михельсон
Вспомнили про гекатомбы Рима,
Возродили дух былых времен.
Скоро по велению столицы
Наступила тишь и благодать,
Шли депеши, что в донских станицах
Некого уже и расстрелять.
Чем закончить? Я не знаю, право,
Избегаю мстительных речей,
Увенчаем жертвы вечной славой,
Вспомним поименно палачей.