Думал я, она свободна,
Когда с ней решил встречаться.
А она была женою
Моего родного братца.
…Я повел ее в долину.
Словно два ночные татя
Крались мы через селенье.
И ее шуршало платье,
Словно шелковая штора,
Когда рвут ее кинжалы.
Ее губы трепетали,
И моя рука дрожала.
Я сорвал с себя рубаху,
И она наряд свой тоже,
Юбок длинных полукружья
На мои упали ножны.
Словно две луны на небе
Груди полные блестели.
И лежали мы нагие,
На песке, как на постели.
Словно сонные форели
Бедра смуглые скользили,
И навстречу господину
Отворялись без усилий.
Помню жаждущие губы
И сосков ее кораллы,
Я то нежным был, то грубым,
Но она того желала!
И до самого рассвета
Пили мы вино безумства.
А потом она сказала,
Что пришла пора очнуться.
И мою отринув руку,
(Я хотел кольцо отдать ей),
Засмеявшись, отвернулась,
Взяв разорванное платье.
Это было на рассвете,
Когда звезды в небе гасли.
Отраженные в стилете
Так глаза ее погасли.
Думал я, она невинна.
Оказалось, виновата.
Ведь она спала со мною,
А была женою брата…
Вольный перевод Ф. Гарсия Лорки Неверная жена
© Copyright: Татьяна Стефанив, 2011
Свидетельство о публикации №111012906475
Свидетельство о публикации №111012906475
Рецензии
Смысл оригинала верно не передан.Почему "моя рука дрожала"? Болезнь? И обязательно ли нужно было воровать у Гелескула придуманные им "ФОРЕЛИ"??? Откуда взялся СТИЛЕТ? Очень плохо "СПАЛА" - не тот случай. "И ЛЕЖАЛИ МЫ НАГИЕ" - к великому сожалению - форменное враньё. Очень многие прекрасные образы испанского оригинала оказались кастрированы. Создаётся впечатление, что стихослагательница Татьяна Стефанив абсолютно не знакома с данным испанским романсом. Стихи не переведены, а бессовестно перевраны.
ДОСЛОВНЫЙ ПЕРЕВОД - ПОДСТРОЧНИК
И я отвёл ее к реке,
думая, что она - девица,
но была она замужней.
Была ночь святого Иакова,
и почти по сговору
погасли фонари
и зажглись сверчки.
На углу у последних домов
я дотронулся до её спящих грудей,
и они вдруг раскрылись,
словно букет гиацинтов.
Крахмал её нижней юбки
звучал у меня в ушах
словно шёлковая ткань,
раскромсанная десятью ножами.
Без серебряного света на вершинах
выросли деревья
и псы на горизонте
лают далеко от реки.
Прошли мы мимо ежевики,
тростников и терновников,
и под копной её волос
я выкопал ямку на глине.
Я снял галстук.
Она сняла платье.
Я – пояс с револьвером.
Она – четыре корсажа.
Ни у нардов, ни у ракушек
кожа столь тонка,
ни стекла, ни луна
не блестят так ярко.
Её бёдра от меня ускользали,
словно пойманные рыбы,
наполовину в огне,
наполовину в стуже.
Той ночью я бежал
лучшей на свете дорогой
на перламутровой кобыле
без узды и стремян.
Не хочу повторять, ведь я мужчина,
то, что она говорила.
Свет рассудка
делает меня учтивым.
Грязной от поцелуев и песка
увёл я её от реки.
С ветром сражались
шпаги ирисов.
Я повёл себя, как должен был.
Как настоящий цыган.
Подарил ей шкатулку
большую, цвета соломы,
и не хотел влюбляться,
ведь имея мужа,
она сказала, что девица,
когда я вёл её к реке.
Ян Таировский 14.01.2016 23:58 • Заявить о нарушении
ДОСЛОВНЫЙ ПЕРЕВОД - ПОДСТРОЧНИК
И я отвёл ее к реке,
думая, что она - девица,
но была она замужней.
Была ночь святого Иакова,
и почти по сговору
погасли фонари
и зажглись сверчки.
На углу у последних домов
я дотронулся до её спящих грудей,
и они вдруг раскрылись,
словно букет гиацинтов.
Крахмал её нижней юбки
звучал у меня в ушах
словно шёлковая ткань,
раскромсанная десятью ножами.
Без серебряного света на вершинах
выросли деревья
и псы на горизонте
лают далеко от реки.
Прошли мы мимо ежевики,
тростников и терновников,
и под копной её волос
я выкопал ямку на глине.
Я снял галстук.
Она сняла платье.
Я – пояс с револьвером.
Она – четыре корсажа.
Ни у нардов, ни у ракушек
кожа столь тонка,
ни стекла, ни луна
не блестят так ярко.
Её бёдра от меня ускользали,
словно пойманные рыбы,
наполовину в огне,
наполовину в стуже.
Той ночью я бежал
лучшей на свете дорогой
на перламутровой кобыле
без узды и стремян.
Не хочу повторять, ведь я мужчина,
то, что она говорила.
Свет рассудка
делает меня учтивым.
Грязной от поцелуев и песка
увёл я её от реки.
С ветром сражались
шпаги ирисов.
Я повёл себя, как должен был.
Как настоящий цыган.
Подарил ей шкатулку
большую, цвета соломы,
и не хотел влюбляться,
ведь имея мужа,
она сказала, что девица,
когда я вёл её к реке.
Ян Таировский 14.01.2016 23:58 • Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.