Как одну из последних игрушек судьбы. Из раннего

Как одну из последних игрушек судьбы,
мы узрим анаконду, питона, удава,
переливы, узор полустертой резьбы -
панораму воды, убегающей вправо.

Бесконечные волны, их мерный плеск,
я бы даже сказал - их упрямый ропот,
да сколоченных досок то скрип, то треск -
это все, что увижу в конце потопа.

Это все, что запомню, запечатлю
на сетчатке глаза, как облик бога. -
Здесь кольцо наконец перейдет в петлю! -
Ибо узел фиксирует смысл итога.

Нам не надо бояться других людей -
я бы даже еще уточнил - друг друга -
по причине того, что гостей, страстей
не осталось в орбите воронки круга.

Я теперь вспоминаю - есть много за
то, что мир не во всем оказался свалкой,
и бесцветно-оливковая слеза
пропадает в воде, не успев стать жалкой.

Гальванический нож отсечет главу,
кислота или щелочь проникнет в ткани  -
жидкость нас поглощает! - и наяву -
мы заложники за неплатящих дани.

Так простимся с горем и будет пуст
человеческий разум - другое дело!
Распростерся на ложе больной Прокруст -
за него принимает решенье тело.

Не случилось свихнуться - одни глаза
почему-то все время косят направо,
и желудок сводит, и голоса
в голове звучат совершенно здраво.

Не гусарский насморк, так гайморит
заставляет вспомнить его причину -
поджигаю все, что еще горит!-
перед тем, как сам этот мир покину.

Перед тем, как сам завершу узор
безобразной кляксой, неразберихой,
и уйду сюда, обманув надзор,
и останусь здесь, где хотя бы тихо.

Посчитаю зубы своей звезде -
кто-то каркает или еще кукует? -
Звуки глушит вода, но они везде -
кто не пьет, тот этим уже рискует.

А дорога в воду уводит вниз
и воздушный шар, как среда, доступен. -
Исполняя чей-то чужой каприз,
не нуждаюсь в пестике или ступе.

Ну а если сам ? - то тогда потом
в море следствий не угадать начала.
Напишу закон и создам фантом -
жизнь возникнет так же, как возникала.

                1984