Где ты?

 Где ты, когда я так в тебе нуждаюсь?
 Где ты, когда я уже перешла границы?
 Падаю в чьи-то чужие руки и не поднимаюсь,
 И забываю все эти родные лица.
 Где ты, когда по щекам, ручьями, слёзы лицо разделяют на части?
 Я развожу устало руками – были улыбки, а стали вдруг пасти.
 Где ты, когда синяки под глазами я без успехов скрываю пудрой?
 Где ты, когда я немыми словами пытаюсь казаться черствой и грубой?
 Где ты, когда я закаты с рассветом, путаю, и не могу иначе?
 Этим сухим и бездушным летом кто-то беднее а кто-то богаче.
 Где ты, когда ледяная глыба душит меня беспристанно и громко?
 Я задыхаюсь, я говорила, всё это глупо, нелепо и горько.
 Где ты, когда я прошу появиться?
 Где ты, когда все границы стерты?
 Где ты, когда я устала молиться?
 Где ты, когда все надежды дохнут?
 Где ты, когда я почти пропала, впали глаза да и скулы четче.
 Я не для этого ведь отдавала, то, что внутри примотано скотчем.
 То, что стучит, слава Богу, бьется, то, что болеет, когда не любят.
 То, что гудит и… какого черта? То, что в порывах ломает прутья.
 Где ты, когда я прошу остаться, чтобы в плечо твое носом уткнуться?
 Где ты, когда я готова драться, даже когда без причины коснутся?
 Где ты, когда обрываю связи, только тебе оставляю номер…
 Слышишь? Пора возвращаться! Папа! Мне без тебя одиноко в доме…
 Где ты, когда я пишу об этом?
 Гордости нет и, впрочем, не важно…
 Где ты, когда я купила билеты от пункта «боялась» до пункта «отважна»?
 Где ты, когда опускаются руки?
 Где ты, когда я устала биться?
 Я понимаю, бывает трудно на ноги твердо одной становится.
 Я понимаю, мне это нужно, я понимаю, я всё сумею!
 Только чуть-чуть и море мне лужа, только чуть-чуть и я стану сильнее!
 Буду смеяться не только на фотках, буду весной задыхаться от счастья,
 
 И напишу тебе кривым почерком: «Папа, мы пережили ненастья!..»